Королева Теней. Пенталогия
Шрифт:
Она беспомощно оглядела ставший привычным за месяц разгром: на туалетном столике Иоланды — кремы, притирания и эссенции, что не влезли в сундучок, над кроватью соседки — опустевший крюк, на котором раньше висела клетка, а теперь она стоит возле сундучка… ох, спасибо Благим, что канарейку Иоланда забирает с собой! Может, после вакаций она оставит птичку дома?!
На ее собственном столе — гора учебников и тетрадей, матушка обязательно заметит, что так бросать книги никуда не годится! И будет совершенно права, конечно же, учебники следовало сложить в тумбочку! Ох нет, не скажет! Сначала она заметит не сделанное
Айлин заметалась по комнате, пытаясь если не привести ее в порядок, то хотя бы убрать наиболее вопиющее безобразие! Покрывало на кровати нужно поправить, а туфельки подровнять носочками вместе. Огрызок последнего яблока, съеденного вчера перед сном, смахнуть в корзинку для мусора, туда же отправить кусочек испачканного чернилами пергамента…
Переставшую, наконец, извиваться змейку Айлин успела сунуть в верхний ящик тумбочки, туда же спрятала учебники и подумала, что вот теперь, пожалуй, комната выглядит вполне пристойно!
В дверь трижды стукнули, а затем распахнули, и Айлин вздрогнула. Она так поверила, что приехали родители, так не ожидала никого другого, что разочарование ужалило куда больнее рапиры!
— Доброе утро, леди Айлин! — поклонился ей старый Руперт, камердинер отца, а до него — еще деда.
Айлин заставила себя улыбнуться. Леди должна быть всегда приветлива со слугами, а Руперт всегда был к ней особенно добр и часто говорил, что она очень похожа на отца в детстве. Иногда, когда Айлин за какую-нибудь провинность лишали ужина, он даже приносил ей печенье тайком от матушки.
— Доброе утро, Руперт, — отозвалась она и, не удержавшись, осторожно спросила: — Вас прислал отец?
— Лорд и леди Ревенгар ожидают свою дочь домой! — торжественно провозгласил камердинер и уже совсем другим, обыкновенным голосом уточнил: — Как скоро вы готовы ехать, леди Айлин?
— Я готова! — выпалила она и тут же осеклась: она же не собрала вещи!
Совсем ничего не собрала! С другой стороны, дома ей не понадобится ни мантия, ни, тем более, туника и штаны… Да матушка, наверное, в обморок упадет, если только увидит в ее сундучке штаны! Брать домой учебники тоже не стоит: едва ли у нее будет возможность заниматься начертательной некромантией или анимированием… Да и платье, в котором приехала из дома, не нужно складывать, его она просто наденет! А сверху теплый плащ с капюшоном, выданный ей госпожой кастеляншей в первый день зимы, — и можно ехать. Только вот…
— А как же Пушок? — спросила Айлин и твердо решила, что если Пушка родители приказали оставить в Академии, то она сама тоже останется.
Ревенгары не предают друзей!
Услышав свое имя, Пушок повернул голову, поднял одно ухо и постучал хвостом по полу. Если Руперт и удивился столь чудесному преображению бывшего скелета, то вида не подал. Окинув Пушка внимательным взглядом, он заключил:
— На улицах довольно много людей и экипажей. Полагаю, заставлять вашу собаку бежать за каретой было бы неразумно. Но он вполне может разместиться у вас в ногах, если вы позволите…
— Конечно, Руперт, благодарю вас! — торопливо согласилась Айлин, и старик вновь церемонно ей поклонился.
— В таком случае, миледи, позвольте мне
Откладывать розыск убийцы Грегор категорически не собирался. Слишком давно он знал мэтра Денвера, чтобы поверить, будто старый дознаватель и впрямь поставит бывшего ученика в известность о ходе поисков. В лучшем случае триумфально покажет схваченного убийцу, да и то не лично Грегору, а Совету глав гильдий. И еще большой вопрос, пригласят ли туда мэтра Бастельеро или сочтут подобное бессмысленной блажью!
Правда, заниматься расследованиями Грегору раньше не доводилось, но если уж с подобным справляется обычная городская стража! К тому же вполне очевидно, что раз уж не удалось призвать духа, то начинать следует со сторожевых горгулий, а точнее — с главы артефакторов!
«Если Адальред не осмотрел горгулий еще вчера и не выяснил, как именно их зачаровали, я готов съесть собственную рапиру! А то и сапогами закусить…»
Во дворе Академии творился обычный для начала вакаций бедлам: лошади, сани, экипажи, слуги, адепты, покидающие Академию почти на месяц… Грегор даже усомнился на мгновение, найдется ли свободный конюх для его собственной лошади?
Конюх, впрочем, возник рядом, едва Грегор спешился, и подхватил брошенные ему поводья… Радующая глаз расторопность, всегда бы так!
В гомонящей толпе мелькнули растрепанные рыжие косы, и Грегор невольно присмотрелся: Айлин Ревенгар остановилась у кареты с серебряной башней на дверцах. Одной рукой девчонка придерживала полы форменного академического плаща, другой вцепилась в ошейник Пушка. Предосторожность явно не лишняя: зверюга то принималась с энтузиазмом копать слежавшийся до каменной твердости снег, то с интересом посматривала на недовольно фыркающих лошадей — пару белых итлийских красавиц…
«Все-таки Дориан не безнадежен, не зря я с ним вчера говорил! И, кажется, действительно любит дочь, раз позволил взять домой умертвие…» — мельком подумал Грегор и невольно улыбнулся восторженному ожиданию на лице Ревенгар. Первые вакации… Семеро Благих, как же давно это было!
Никакими деньгами не купишь, ни на что не выменяешь это ожидание чуда, что вот-вот случится и навсегда изменит жизнь к лучшему. Потом, на старших курсах, он предпочитал проводить праздничные недели в Академии, разве что иногда ездил домой за редкими книгами из семейной библиотеки да иногда гостил у Эддерли. Но это он, а у девочки все впереди, и пусть это все будет хорошим!
С той же улыбкой он взбежал по ступеням главного входа — так легко, будто вдруг вернулся во времена собственной учебы, — и зашагал к южному крылу, отданному артефакторам еще в те незапамятные времена, когда Академия только строилась.
В том, что он застанет Адальреда в мастерской, Грегор не сомневался ни секунды: по случаю вакаций не явиться в Академию мог кто угодно, только не глава Синей Гильдии! Он и Солнцестояние-то проводил на службе, напрашиваясь, как шептались адепты, в дежурные преподаватели. Ничего удивительного, впрочем, праздник-то семейный, а единственной семьей и друзьями магистра Адальреда были и оставались исключительно его драгоценные изделия. Он даже женат не был ни разу, а теперь, в шестьдесят с лишним лет, вряд ли успеет. Если вообще когда-нибудь собирался…