Королева в придачу
Шрифт:
– Простите, душа моя, что провел эту ночь вдали от вас. Все это государственные заботы. Мне необходимо было кое-что обсудить с Вулси и Лонгвилем. Дело касалось выкупа Лонгвиля, а также мы обсуждали перспективы...
Катерина улыбалась и почти не слушала, что говорил король. Любила она его безраздельно, он казался ей её героем, её рыцарем. И сейчас она любовалась его румяным лицом, блеском голубых глаз, завитками пышных рыжеватых волос, ниспадающих на меховое оплечье плаща из-под украшенного брошью берета. С трудом взяв себя в руки, королева заставила себя прислушаться к словам мужа. Чтобы хоть что-то ответить ему, она осведомилась, где Брэндон. Этот шалопай опять отлынивает от мессы?
– Нет, я его сам отпустил. У него много дел. Знаете, вчера мы обсудили возможность возвращения ко двору нашей дорогой сестры Марии. И я поручил Чарльзу привезти ее. Сегодня у него хлопотный день, сборы
До Катерины наконец дошло. Она глянула на мужа радостно и удивленно.
– Энри, ты возвращаешь Мэри? Как я рада!
– Да, душа моя. Ты ведь давно просила меня за сестру. А про себя подумал, что Катерина, наверное, уверена, что Мэри возвращается исключительно ради свадьбы с её племянником Карлом Кастильским. Королева же постаралась скрыть в душе беспокойство, почему возвращение сестры Генрих обсуждал именно с Лонгвилем. Чтобы отвлечься, Катерина сказала, с каким нетерпением будет ждать золовку и готова предложить свои услуги, чтобы помочь Чарльзу со сборами.
В глазах короля появился нежный блеск. Как она все-таки мила и добра, его Кэт. На неё всегда можно положиться. Вот если бы только она родила ему сына! О, они сейчас оба испросят об этом Господа. Ведь не может же Всевышний отказать в такой малости королю и королеве Англии!
И взяв кончики пальцев Катерины в свою большую ладонь, он вместе с ней вошел под свод часовни.
Королева сдержала слово и сразу по окончании трапезы велела послать за королевским шталмейстером.
Брэндон был занят по горло, когда узнал, что его вызывает её величество. С утра он крутился изо всех сил – ведь Генрих велел спешить, а значит, надо проследить, чтобы подобрали наиболее сильных и выносливых лошадей, проверили, в исправности ли фургоны, следовало заняться подбором свиты, выбрать камеристок и горничных, заготовить провизию на дорогу, снарядить охрану... И он только сокрушенно вздохнул, оставляя все дела и отправляясь в покои королевы.
Но когда он узнал, что Катерина собирается помочь ему, он только улыбнулся и, опустившись перед королевой на одно колено, поцеловал край её платья.
– Вы лучшая супруга, какую мог пожелать мой король, – прошептал он, подчеркнуто преданно глядя на её величество. – И лучшая госпожа для его подданных.
– Что вы, сэр Брэндон. Я ведь тоже заинтересована в возвращении нашей Мэри. И чувствую за собой вину, оттого, что принцесса из рода Тюдоров так долго жила вдали от двора.
Помогая Брэндону, королева с чисто женским тактом обратилась к тем вопросам, которые он пока упустил. Принцессу следует вернуть ко двору со всем подобающим блеском, а следовательно, ей нужны наряды, драгоценности и множество мелочей, без которых не обойтись ни одной знатной леди. И Катерина сказала, что лично выделит для принцессы ткани для нарядов, подберет хорошую портниху, выдаст украшения, шали, веера, кожи для обуви и даже отправит с Брэндоном своего личного сапожника. Что же касается свиты, то Брэндону лучше взять всего двух-трех придворных дам, которые обучат Мэри нововведениям этикета, а весь штат лучше набрать в провинции, ведь при дворе женщин недостаточно, а принцессе нужна будет своя свита.
А Брэндон думал, глядя на королеву: «Какое же её ждет разочарование, когда она узнает планы Генриха насчет сестры». Вслух же с готовностью поддержал предложение Катерины и попросил посоветовать, кого её величество предложит ему в качестве спутников. На кандидатуре Гарри Гилфорда они сошлись сразу. Чарльз был с ним на короткой ноге, Катерина считала его безвредным, а главное, с Мэри все это время находилась его мать Мег Гилфорд, и они даже сделают доброе дело, если дадут возможность сыну встретиться с ней. И ещё королева посоветовала Чарльзу взять в свиту милейшего Томаса Болейна, который только недавно прибыл от двора Маргариты Австрийской и не получил ещё никакой должности, а все знают его как человека покладистого и услужливого. Об услужливости Болейна, зачастую доходящей чуть ли не до унижения, при дворе ходили едва ли не анекдоты. Чарльз с королевой даже посмеялись по этому поводу. Однако когда Катерина назвала ещё двоих-троих кандидатов, то Брэндон сразу уловил, что она желает, чтобы в свиту вошли лица из её окружения, которые могут начать настраивать Мэри на происпанскую политику. Поэтому сослался, что ввиду спешного отъезда он не намерен брать с собой много народа. Катерина не настаивала. И они вместе быстро составили список того, что Брэндону следует взять в дорогу, и королева сказала, что предпримет все меры, чтобы у него не вышло задержки.
Она сдержала слово, И пока Генрих то упражнялся в парке в стрельбе из лука, то ходил смотреть предложенные торговцами товары, Брэндон постоянно ощущал помощь Катерины. То и дело от
Уже совсем смеркалось, когда они, усталые и продрогшие, увидели впереди высокие кровли города Брэнтвуда.
Придержав коня, Брэндон сделал знак Болейну приблизиться.
– Сэр Томас, на этого баламута Гилфорда нельзя ни в чем положиться. Поэтому я бы просил вас проследить за расквартированием и постоем людей на эту ночь.
– А вы, милорд?
– Я оставлю вас. Да не волнуйтесь. Я буду отсутствовать лишь до утра. Мне надо навестить моего тестя, сэра Энтони Брауна, его усадьба Стилнэс вон за той рощей. С рассветом же я приму вновь на себя обязанности главы миссии.
В глазах Томаса Болейна мелькнули одновременно и понимание и робость. Как этот человек может так легкомысленно отстраняться от своего долга? Хотя все знали, что с отцом своей первой жены Энтони Брауном Чарльз поддерживал теплые отношения и по возможности его навещал. И все же... Он молча глядел в сторону скакавшего прочь Брэндона.
В воздухе чувствовался запах унавоженной земли. Деревья стояли ещё голые, через сероватую путаницу ветвей Чарльз ещё издали увидел силуэты Стилнэс-Холла, заметил свет в окнах. И сердце тихо заныло в груди. Здесь он провел свой тайный медовый месяц с Анной Браун, здесь оставил её ради повеления короля, сюда совершал секретные поездки, когда она родила ему дочь, и позже, когда их брак признали недействительным, и он уже считался мужем Маргариты Мортимер. Да и позже... Тут жили две их дочери, и здесь же воспитывались на попечении отца Анны два его незаконнорожденных сына от других женщин...
Когда Брэндон спешился во дворе Стилнэса и увидел вышедшего на крыльцо высокого худого сэра Энтони, он первым шагнул к нему навстречу и обнял. Он любил тестя, хотя и не мог понять его снисходительности и доброты к нему... Как и у Анны.
– Как же я рад видеть вас, сэр!
– Я тоже, Чарльз.
– Где девочки? – спросил Брэндон. Он не осмеливался спросить о других детях, хотя и понимал, что сыновья, проживающие на попечении такого доброго и человека, как сэр Энтони, находятся в хороших руках.
– Уже спят, ты прибыл поздно.
Они вошли в дом. Слуги разводили огонь в камине, накрывали на стол.
– Я привез вам тут кое-что, – сказал Брэндон, протягивая хозяину увесистый мешочек с деньгами, выкроенными из средств на поездку.
Сэр Энтони спокойно принял подношение; заметив с легким укором:
– Безрассудно вот так ездить в одиночку, да ещё с деньгами.
Они ещё долго разговаривали, сидя у камина. Брэндон рассказывал о своей миссии и сообщил, что на обратном пути думает остановиться с принцессой у сэра Энтони, дабы оказать честь этому дому. Но если сэр Энтони сочтет это слишком хлопотным... Хозяин не возражал. В свое время он был приближенным старого короля, помнит Мэри ещё ребенком, и будет рад оказать гостеприимство.