Королева воздуха и тьмы
Шрифт:
Стукнула входная дверь. Кристина подскочила и смахнула со стола тарелку, та упала и разбилась. Кристина хотела собрать осколки, но услышала, как вошел Джулиан, закрыл за собой дверь… – запирающие руны в Идрисе были гораздо популярнее ключей, но он даже не потянулся за стилом, только бросил невидящий взгляд в сторону лестницы.
Кристина застыла как соляной столб: Джулиан выглядел как призрак из шекспировской пьесы. Он даже не переоделся после того, что произошло в Зале Соглашений: рубашка и куртка стояли колом от засохшей крови.
Она никогда не понимала, как разговаривать с Джулианом – знала о нем слишком много, чтобы чувствовать себя естественно, спасибо Эмме. Знала, что он отчаянно влюблен в ее подругу: это было понятно по тому, как он смотрел на Эмму, как с ней говорил, как протягивал ей блюдо через стол. И как только другие этого не видят! Ей уже приходилось видеть парабатаев, и никто из них друг на друга так не смотрел.
Знать такое о другом человеке было, как минимум, неловко. Не лучшие сейчас времена. Впрочем, лицо Джулиана было совершенно пустым: он шел к ней, и засохшая кровь его сестры осыпалась с одежды.
Если бы она стояла неподвижно, он мог бы вовсе ее не заметить – подняться к себе, избавив обоих от неловкой встречи. Но увидев его искаженное горем лицо, она, не успев ни о чем подумать, уже оказалась на пороге кухни.
– Джулиан, – тихо произнесла она.
Он не удивился и повернулся к ней медленно, словно автоматон, у которого кончается завод.
– Как они?
И что она должна на это ответить?
– О них позаботились, – сказала она, помолчав. – Здесь была Хелен. И Диана, и Марк.
– А Тай…
– Все еще спит.
Она нервно одернула юбку. Вернувшись из Зала Соглашений, она сменила всю одежду, какая на ней была, просто чтобы чувствовать себя чистой.
Он наконец встретился с ней взглядом. Его глаза были красными, хотя при ней он, кажется, не плакал. Или плакал – когда держал в объятиях Ливви… но об этом она вспоминать не хотела.
– Эмма… Она в порядке? Она бы… сказала тебе, если что.
– С ней сейчас Друзилла. Но она хотела бы видеть тебя, я уверена.
– Но с ней все хорошо?
– Нет, – честно сказала Кристина. – Разве это возможно?
Джулиан нерешительно посмотрел в сторону лестницы, словно не понимал, как по ней подниматься.
– Роберт хотел нам помочь, – сказал он. – Эмме и мне. Ты же знаешь о нас… Знаешь о наших чувствах.
Кристина потеряла дар речи: вот уж не думала, что он заговорит об этом с ней.
– Может быть, следующий Инквизитор…
– Возвращаясь, я видел: собрание уже началось. Большая часть Когорты и половина Совета. Обсуждают, кто станет следующим Инквизитором. Сомневаюсь, что это будет кто-то, способный нам помочь. Только не после того, что случилось сегодня. Я должен волноваться об этом, – добавил он, – но я уже не могу.
Наверху открылась дверь, на лестничную площадку упал прямоугольник света.
– Джулиан? – раздался голос Эммы. – Джулиан, это ты?
Он выпрямился.
– Иду.
И, не взглянув на Кристину, устремился вверх по лестнице – правда, на ходу он кивнул ей. Краткий жест признательности.
Шаги затихли, голос Джулиана смешался с голосом Эммы. Позади, в углу кухни валялись осколки тарелки… наконец-то, можно хоть что-то убрать. Это будет самое разумное из возможных сейчас действий, а Кристина всегда считала себя в первую очередь разумным человеком.
Мгновение спустя она уже набрасывала форменную куртку поверх того, в чем была, и убирала в боевой пояс ангельские клинки, а еще через секунду выскользнула за дверь и растворилась на улицах Аликанте.
Эмма слушала давно знакомые звуки: шаги Джулиана, поднимающегося по лестнице. Кажется, она всегда знала мелодию его легкой поступи… Так давно, что она уже перестала быть музыкой.
Она хотела позвать его еще раз, но не стала – она была в комнате Дрю, а Дрю только что уснула, измученная, не раздеваясь, в той одежде, в которой была на заседании Совета. Шаги Джулиана послышались в холле, потом открылась дверь. И закрылась.
Осторожно, стараясь не разбудить Дрю, Эмма выскользнула из комнаты. Где сейчас Джулиан, она и так знала – искать его не придется. Через несколько дверей, дальше по коридору, находилась комната Тая.
Там горел неяркий свет. У изголовья кровати в кресле сидела Диана, застывшая от горя и усталости. Кит спал, привалившись к стене, сложив руки на коленях. Джулиан смотрел на лежащего Тая: тот, одурманенный зельем, мирно спал, его черные волосы разметались по белым подушкам. И все-таки, даже во сне, даже один на кровати, он лежал слева, оставив место для Ливви.
– Щеки у него красные, – сказал Джулиан. – Может, у него жар?
– Нет у него никакого жара, – возразила Диана. – Все нормально, Джулс. Сон лечит.
Судя по выражению лица Джулиана, тот в этом не был так уверен. Эмма почти слышала его мысли: сон не вылечил меня, когда умерла мать… когда умер отец… Не излечит и его. Рана останется навсегда.
Диана посмотрела на Эмму.
– Как Дрю? – спросила она.
Джулиан поднял голову, встретился глазами с Эммой. Боль в них ударила ее в грудь, словно тараном. Дышать стало тяжело.
– Спит, – чуть слышно прошептала она. – Не сразу, но все-таки она заснула.
– Я был в Безмолвном городе, – сказал Джулиан. – Мы отнесли Ливви туда. Я помогал готовить тело к погребению.
Диана коснулась его руки.
– Тебе самому хорошо бы вымыться и отдохнуть.
– Я должен быть здесь, – тихо, но твердо сказал Джулиан. – Если Тай проснется, а меня не будет рядом…
– Не проснется, – сказала Диана. – Безмолвные Братья никогда не ошибаются с дозировкой.
– Если он проснется и увидит тебя таким, с головы до ног в крови Ливви, никому от этого лучше не будет, – подала голос Эмма.