Королева яда
Шрифт:
— Пусть Мать заберет тебя, раз позвала, и небесные духи проведут к Вратам Света. Голова Богини, сжалься. Сердце Богини, сжалься. Душа Богини, сжалься.
Слова ударили по нему, задрожали в его душе, где он и его дух были соединены в этом смертном теле. Террин вдруг ощутил белый свет вокруг себя, окутавший его. Этот свет все время был там, только его глаза не могли его различить. В его глазах было не теневое зрение, а нечто большее. Глубже, чище. И его уши уловили за молитвой, звучащей на смертном языке, неописуемую песнь на другом языке.
Он моргнул. Видение
Молитва Герарда закончилась. Он поймал взгляд Террина. Они без слов встали и отошли от последнего тела Трупного ведьмака. Ведьмин лес уже подступал, чтобы забрать его. Почва медленно поглощала тело. Террин помнил, что случилось с останками венатора Нейна, выглядывал ползущие лозы, но не видел их.
Он и Герард отвернулись от трупа и пошли дальше. Герард повернулся на восток и сделал несколько решительных шагов, и Террин поймал его за руку.
— Стой, — сказал он.
Герард посмотрел на Террина и высвободил руку.
— Нельзя медлить, — сказал он. — Нужно идти. Мы не знаем, сколько времени осталось, и…
— Я верну тебя, — сказал Террин. — В Дюнлок. Сейчас.
Герард молчал. Он посмотрел на Террина, его веки дрогнули.
— Я не вернусь, — ответил он.
— Ты не готов к тому, что лежит впереди, — Террин махнул рукой на пострадавшие деревья, на жуткие ветки и гниль. — Это ничто. Это прогулка по саду, по сравнению с тем, что лежит впереди. Ты не готов к Ведьминому лесу, поверь.
— А ты? — Герард фыркнул, повернулся и пошел снова, его тонкие сапоги давили на мягкую почву, его следы заполняла жижа. — Признай, Террин, — крикнул он через плечо. — Ты умер бы сейчас, если бы не я.
Рыча, Террин поспешил за братом. Он снова попытался поймать его за руку, но Герард легко уклонился.
— Я не беспомощен. Не тут. В… нашем мире. У меня нет оружия против захваченных тенями. Но тут? Тут я могу убивать, и это не важно. Тут нет сосудов, которые могут захватить тени, если я жестоко освобожу их. А мое тело, как мне говорили, нельзя захватить. Если это не ложь…
— Это не ложь, — ответил Террин честно, но с неохотой. — Ты не разорван. Тебя нельзя захватить тени.
— Тогда все ясно, — Герард пожал плечами, шагая дальше. — У меня нет твоих сил, Террин, но ничто не мешает мне использовать те силы, что доступны мне. Я это только что доказал.
Герард не видел сражения, которое произошло после его легкого убийства Трупного ведьмака. Он не видел, как вырвались души, и как Прибежище открылось забрать их, как Террин и Нисирди не давали им сбежать. Все это не было доступно его смертным глазам. Но он не видел смысла объяснять произошедшее.
Террин покачал головой и сказал:
— Ты можешь не рисковать своей душой, Герард, но ты рискуешь жизнью. Тут опасности, которые не вообразить. Ты теперь король. Ты нужен своему народу. Перриньон не выживет без правителя.
— Я — не король.
Террин моргну, опешив от пыла в голосе Герарда. Он смотрел на брата несколько шагов, а потом догнал его. Шагая в одном темпе с Герардом, он молчал миг, не зная, что сказать.
Герард поднял тяжелую голову и посмотрел на Террина исподлобья.
— Мой отец получил трон ложью. Он совершил богохульство, заявил, что Богиня хотела, чтобы он получил власть, использовал Ее имя себе во благо.
— Род ду Глейвов…
— Не важно. Не важно, что мой дед правил Перриньоном из изгнания, или что мои предки когда-то сидели на троне. Право моего отца на власть растет из его лжи. И все, — Герард глубоко вдохнул носом, скривил губы, словно уловил запах хуже гнилого воздуха Ведьминого леса. — Я не буду сидеть на троне обманщика.
Они прошли еще пару шагов, Террин поймал Герарда за плечо и развернул к себе. Нависая над Герардом на пару дюймов, он хмуро смотрел на его лицо, в глазах вспыхивал гнев. Нисирди в ответ на эмоции Террина подошел за ним, раскрыл крылья как для атаки. Герард не видел дракона, так что не вздрогнул. Он смотрел в глаза Террина, не моргая, его лицо было странно спокойным.
— Что тогда? — процедил Террина. — Что, Герард? Хочешь, чтобы в Перриньоне были хаос и гражданская война? Даже сейчас, когда Жуткая Одиль вот-вот вернет корону и власть?
— Одиль ничего не вернет.
Уверенность в голосе Герарда потрясла Террина. Он отошел на шаг, отпустил плечо брата. Было что-то жуткое в лице Герарда. Некая… уверенность.
— Что ты знаешь? — Террин отчасти боялся ответа.
Герард повернул голову и смотрел на восток в сумраке леса. Обливис стал еще гуще, не было ничего видно на расстоянии десяти шагов, но Герард, казалось, видел на мили вперед.
— Девочка-Пророк, — сказал он шепотом. — Дитя, рожденное с тенью.
— Нилли ду Бушерон? — удивленно моргнул Террин.
Герард кивнул.
— Она была там. Прошлой ночью, в Дюнлоке. Утром она нашла меня и дала… увидеть, — он взглянул на Террина, но не удерживал его взгляд. — Я видел, как Ведьма-королева умерла. И я был там. Я видел, как это случится. Одиль не получит корону.
Террин прищурился, глядя на лицо брата. На его лице не было триумфа или надежды.
— Что ты не договариваешь, Герард?
Лицо Герарда напряглось, морщины у рта стали глубже. Он молчал.
Террин тихо выругался. Нилли не показала ему что-то хорошее. Победа над Жуткой Одиль достанется им большой ценой. Может, Герард увидел свою смерть. Или… может, Террина. Это объяснило бы его нежелание отвечать. Трепет охватил душу Террина от этой мысли. Но страх прошел, оставив странное спокойствие. Его всю жизнь учили, готовили к смерти и возможному изгнанию в Прибежище. Только теперь, связанный с Нисирди, он не боялся изгнания. Даже если его душа попадет в Прибежище, это не был конец. Его вечность не была завершением. Еще была надежда, и с ней он встретит смерть, не дрогнув.