Королева
Шрифт:
Занавес захлопнулся, и в следующую секунду я уже выкручивал эту руку, наслаждаясь скрипом шарниров, хрустом локтевого сустава и воплем Дугласа. Он ударил наотмашь левой рукой, а потом дернул искореженным доспехом так, что я отлетел в сторону.
«Убееей! Гооолооод…»
Зов пришел, заливая мраком мое сознание. Я почувствовал прилив сил, будто это мне подключили экзоскелет. Плечи, локти, колени, костяшки пальцев налились свинцом, я хрустнул шеей, изо рта раздалось что-то нечленораздельное и я оскалился. Я охотник, а передо
Где-то далеко послышался шепот Платона: Не стрелять! Я сказал, никому не стрелять!
Дуглас напал. Но так неуклюже, так медленно. Попытался ударить меня кулаком, я легко ушел в сторону и перебил очередной поршень в районе локтя. Рукав костюма заклинило, кулак Дугласа разжался. Я дернул, вывел руку на болевой прием и сломал ему запястье. Разбежался по выступам на броне и запрыгнул ему на спину, обхватив шлем. Стал крутить его в сторону и рычать в ответ на жужжание шарниров, старавшихся вернуть голову в прямое положение.
«Убееей…»
Дуглас хрипел, что-то пытался говорить, брызгая слюной. Тянулся ударить меня плашмя, сломанной рукой, но не мог ухватить. Потом попытался укусить, но маска на шлеме мешала. Он завалился на землю, стараясь придавить меня, но я выскользнул, обвил его ногами и стал давить еще сильнее. И еще, пока не услышал звук сдувающегося воздуха из поршней, щелчок и хруст шеи.
Но мне было этого мало. Я ударил по шлему. Один раз, второй, третий, сорвал треснувшую маску и стал бить кулаками. Сломал нос, продавил лицевую кость, порезался о раскрошившиеся зубы. С воплем отмахнулся, когда меня что-то попыталось остановить, дернув за плечо. Развернулся, чтобы найти обидчика, и заметил, что вокруг столько горячих тел. Они суетились, что-то кричали, но я слышал только стук биения их сердец.
«Убееей…»
Я уже был готов прыгнуть в толпу, как услышал звон колокольчиков. Несколько маленьких, хрустально звонких оттенков переливались, будто дразнясь. Я оглянулся на звук и увидел луч света, пробивающийся сквозь занавес. Он раздражал, но одновременно притягивал. Включал освещение в голове над чувствами, эмоциями, воспоминаниями. Я поймал этот луч, и как по путеводной ниточке, потянулся на свет.
Глава 21
— Да, пусти ты уже, кочегарка-переросток! — Я услышал возмущенный вопль сестры и понял, что пора просыпаться.
Последнее, что помню — это яркий свет, исходящий от алмаза и кашу в голове. Помню приход, который испытал от хруста французской булки, или шотландской шеи. Или кем он там был? Не суть важно. Важно, что я жив, а Дуглас нет.
Я открыл глаза, чтобы действительно убедиться, что жив и что голос сестры мне не мерещится. Белый потолок с черными полосками, из которых торчат светильники. Большое окно с видом на лес, судя по макушкам пальм, примерно третий этаж.
Я лежал на двуспальной белоснежной кровати. Потянулся, ловя болевые сигналы почти со всего тела. Отличный матрас, в меру мягкий
Раскинул руки, зажмурился и устроил потягушки. От шеи до кончиков пальцев рук и ног и как будто еще дальше, чтобы оценить болевые ощущения. Норм, бывало и хуже.
Открыл глаза, перевернулся и увидел Фламинго, сидящую в кресле возле балкона. Пантера чертова, смотрит сквозь меня, вообще не парясь, что я голый. Ни тени смущения, ни румянца (хотя, как бы я его увидел), реакция — ноль. Даже обидно стало. Опять мы, что ли с ней? Я попытался вспомнить, что было после поединка с Дугласом, но ни флешбэков, ни даже малюсенького намека. Простыня, конечно, смята, видны размытые подсохшие розовые пятна и такие же, только поярче, на нескольких моих повязках. Но, может, я просто спал буйно и метался во сне.
— Если ты меня сейчас не пропустишь, я буду жаловаться! — мои размышления прервал очередной вопль сестры за дверью, — Где там этот ваш Папашу Лу? Мирный! Ну хоть ты ей скажи!
Я натянул одеяло и махнул Фламинго рукой, мол типа гостей можно запускать. Она кивнула, но с места не сдвинулась. Пришлось вставать самому, искать одежду — новые камуфляжные штаны с футболкой из комплекта сотрудников «Глобал корп», и пилить до двери.
Открыл дверь и уперся в мускулистую спину Метеорки. Перед ней стояла сестра, Мирный и Бамос, заведенные, но и растерянные, не зная, что делать с моим стражем. Амазонка окинула меня взглядом, опять тот самый: взвесили, измерили, но на этот раз признали годным, и сделала шаг в сторону, пропуская визжащую сестру и остальных.
— Это что такое было? — спросил Бамос после довольно длительной стадии радостных приветствий, неловких молчаний и дружественных объятий.
На ответ у меня ушло несколько часов. Пересказать все свои приключения, рассказать про исследования «Глобалов», укус, экспериментальный инъектор, логово Шекхед и необходимость ее уничтожения. Несколько раз прерывались. То на обед, то на перевязку, когда к нам зашел Док, да так и остался, офигев от скорости заживания моих ран и пытаясь понять, как это работает.
Потом пошла моя очередь задавать вопросы. Что с Ксюхой? Что с внешним миром? И что происходит вокруг после смерти Дугласа?
— Нас перекинули в Гвинею, стояли лагерем у маленькой деревушки Медила-Дюне у самой границы, — стал рассказывать Мирный. — Ни хера не делали, ни хера не понимали, только офигевали, какой бардак на границе был. Погранцы гвинейские, как с ума посходили, палили без разбора, потом сжигали. Я столько костров в жизни не видел. Утром проснулся, выглянул из палатки — дымит, спать ложишься, смотришь — уже несколько дымят. И стрекот постоянный.