Королевская книга

Сова Наталия

В трубке раздались короткие гудки. Я стиснула зубы.

— Так. Мне срочно нужно идти.

Олан внимательно посмотрел на меня:

— Сейчас ночь.

— Вижу.

Пока я лихорадочно одевалась, путаясь в шарфе, Олан скрылся ненадолго в недрах квартиры и появился снова, неся небольшой рюкзак со своими вещами:

— Вместе пойдем.

— Тебе тоже куда-то надо?

Он не ответил.

Я прогрохотала вниз по лестнице и выскочила в палисадник.

Спальный район идеально исполнял свое предназначение.

Ни единого огня не было в окнах высоток, свет фонарей синел вдалеке у подножия «китайской стены», под ногами хрустели замерзшие лужицы, и звук этот был неправдоподобно громким в окружающей тишине.

Олан шагал рядом, бесшумный и молчаливый.

На ходу я вытянула за шнурок из сумки бронзовый амулет Миши Пана и повесила на шею, спрятав под куртку. Шнурок оказался длинным — диск закрывал вовсе не область солнечного сплетения, а живот, но это сейчас казалось совершенно неважным.

Мы миновали дворы и пустырь, отделяющий Юбилейный от автострады. Я нетерпеливо вглядывалась вдаль, где маячили огоньки фар.

— Куда едем? — спросил Олан, выходя на проезжую часть.

— Это называется «Замок».

Первую подъехавшую машину Олан пропустил. Вторую тоже. Третью остановил — одну из тех, хищных, которые обычно не реагируют на призывы голосующих на обочине. Олан засунул перебинтованную голову внутрь и чрезвычайно быстро договорился.

Усаживаясь, я увидела наши мелькнувшие отражения в зеркале — молодая женщина с безумным взором и невозмутимый нерусский юноша с обмотанной бинтами головой. Седой, похожий на рептилию человек за рулем то ли куда-то здорово опаздывал, то ли одержим был манией самоубийства: нас вжимало в сиденья и валило друг на друга на поворотах. Водитель, казалось, не имел понятия о светофорах, дорожных знаках и о том, что на некоторых улицах движение бывает односторонним. Но благодаря его безумию мы в рекордные сроки достигли набережной, миновали мост в режиме «низкого полета» и устремились к финишной прямой.

— Это здесь? — спросил Олан, едва появились за поворотом подсвеченные шпили.

Я коротко вздохнула:

— Здесь.

Водитель лихо припарковался у «Замка» и выскочил из машины, будто она сейчас должна была взорваться. Мы вышли следом, автомобиль чирикнул сигнализацией.

Замок сиял огнями, вызывая одновременно мысли о Новом годе, Диснейленде и казино.

— Олан, спасибо, дальше я одна.

Но он, опережая меня, уже направлялся к арке огней перед входом.

— Тебе туда нельзя! — Я догнала его.

Олан шел как танк и на крики не реагировал.

Чертыхнувшись, я схватила его под руку и негромко сказала:

— Тогда слушайся меня, понял? Войдем внутрь — поднимаемся только по четным ступенькам. Вторая, четвертая и так далее. И еще… Олан, мы там встретим людей… так вот, они не ряженые, они настоящие. И то, что там происходит, —

это не кино снимают… Это взаправду все, понимаешь?

Олан молча выслушал мой бессвязный монолог, закончившийся просьбой не выпендриваться, дабы не нарваться. На лице его не дрогнул ни один мускул.

— Что такое «выпендриваться»?

— Привлекать к себе внимание совершением поступков, способных причинить вред здоровью.

Олан подумал немного:

— Что такое «нарваться»?

— Причинить вред здоровью посредством совершения действий, привлекающих внимание.

В холле было пусто, из коридора направо, где располагался ресторан, неслась музыка, никаких признаков присутствия Джайв, Ярилла и каких бы то ни было членов Клуба заинтересованных читателей не наблюдалось.

Олан безропотно поднялся по четным ступенькам и, казалось, совершенно не удивился тому, что для охранников и администратора за стойкой мы остались невидимы.

Но внезапно разговаривающий с администратором седой дядька — тот самый, что привез нас, — повернул голову и встретился со мной глазами. Только на долю секунды. Но этого хватило, чтобы догадаться: он нас прекрасно видит, мало того — желает удостовериться, что мы действительно вошли внутрь замка и движемся в комнату наверху башенки.

Олан не задавал вопросов и дальше, на винтовой лестнице, когда я закатала рукав и, поглядывая на полустертые цифры, начала скакать, требуя от него точного повторения моих шагов. Наконец я остановилась перед дверью Серафимова номера и прислушалась. Внутри было тихо. Я достала карточку, отперла дверь.

В комнатах было чисто и пусто, свет я не выключила с утра, предметы располагались там, где я их оставила, но тонкий запах опасности…

— Она была здесь, — сказала я вслух. — Духи.

Олан потянул носом, кивнул.

— Олан, я удивляюсь… Ты не спрашиваешь ни о чем.

— А что спрашивать?

— Тебе не хочется знать, что происходит?

— Мне все равно, что происходит. Это твои дела. Я только прослежу, чтобы тебя никто не обидел, — ответил он и добавил: — Ты не спрашивала, почему Нурлан уехал, а я остался.

Я хмыкнула. Прошлась по ковру, села, не раздеваясь, в кресло. Олан неторопливо снял куртку, аккуратно повесил на вешалку, пристроил рюкзак у стены.

— Хорошо, почему ты остался?

— Из-за тебя.

Я изумленно воззрилась на него. Но ответить не успела.

Дверь отворилась, и я, ожидавшая увидеть Джайв, слегка привскочила.

Безусловно, это была она. Но в абсолютно новом виде: длинное черное платье с узкими рукавами, красные волосы гладко зачесаны назад, диадема с жемчугом на лбу, бледное, строгое лицо, огромные зеленые глаза. Шурша шелком, она прошла в комнату и остановилась перед замершим Оланом. Я почувствовала, как он на мгновение забыл дышать.