Королевская кобра
Шрифт:
– Расскажи, как ты сюда попала? – по-прежнему не отпуская ее руку и едва поспевая за быстроногой подругой, я плелась следом.
По прохладному дуновению поняла, что она повернулась ко мне – волосы взлетели темным облаком и мягкими волнами легли вокруг бледного овала лица. В пляшущем свете факела сверкнули белки глаз и зубы – Малати улыбалась.
– Я была слишком маленькой и не помню. Знаю только то, что рассказывали наставницы, – очередное движение воздуха – подруга пожала плечами.
– Все равно расскажи. Что знаешь, – не отставала я. Не знаю почему, но мне было очень важно узнать это.
– Однажды, – Малати
Я не сводила глаз с подруги и слушала затаив дыхание, поэтому ничего удивительного, что не заметила, как мы вошли в купальни и, запнувшись, свалилась в воду под всеобщее хихиканье. Вынырнула отфыркиваясь и потирая ушибленное плечо, но подруга, успев спуститься, снова окунула меня в воду. Под водой я извернулась и потянула ее за ноги. Потеряв равновесие и забрызгав все вокруг, Малати свалилась на меня. Мы дергали друг друга за ноги и за руки, выныривая, чтобы вдохнуть, и снова уходя под воду, хохотали во все горло, пока нас не вытащили и не велели одеваться. На молитву я уже шла бодрее – спина и плечи почти не болели, поэтому на урок танцев после службы пришла почти вприпрыжку.
– Сейчас проверим, как вы поработали над вчерашним движением, – как всегда, неизвестно откуда появилась Мохини и обвела всех внимательным взглядом. – Встаньте колонной, будто идете перед паланкином! Начали! – она подождала пока мы построимся и ударила палкой о пол.
Видимо, не зря мы вчера до темноты повторяли танец – глаза Мохини блестели, когда наши руки одновременно взлетали, и браслеты вторили им звоном. Даже губы у учительницы дрожали, словно она старается сдержать улыбку.
– Что же, молодцы, – взмахом руки она велела нам остановиться. – Вижу, вы с должным усердием отнеслись к моему заданию. Но это не значит, что все получилось идеально, – сурово сдвинув брови, Мохини обвела нас строгим взглядом. – Вы добились синхронности. Это хорошо. Но жрицы должны быть легкими, как мотыльки. Ваш танец должна сопровождать только музыка браслетов, а не топот, будто бежит стадо разгневанных слонов. Будем учиться прыгать! – она хлопнула широкими ладонями. – Начали!
Мы стали прыгать, а Мохини наблюдала.
– Легче! Выше! – командовала она, прохаживаясь между нами. – Вы легкие, вас тянет вверх, а не к этим плитам, – снова постучала палкой по плитам двора. – Если приложите достаточно стараний, то сможете танцевать не касаясь земли, как настоящие апсары. Что случилось? – Мохини обернулась на смешавшиеся ряды девочек и возникшую сумятицу – это, неудачно приземлившись и подвернув ногу, упала Малати.
Я тут же подбежала к подруге и помогла ей подняться, девочки толкались около нас и спрашивали у Малати больно ли.
Она отрицательно трясла головой, но при этом на глазах наворачивались слезы. Кажется, Мохини не слишком обрадовалась возникшей заминке. Сложив руки на необъятной груди и неодобрительно качая головой, она наблюдала, как Малати пробует встать на ногу, и я чувствовала на шее ее горячее дыхание.
– Садись и дай посмотреть ногу, – из-под сурово сдвинутых бровей Мохини смотрела, как я помогаю Малати опуститься на пол, и как она послушно вытягивает ногу.
Пальцы учительницы были крупными, наверное, толщиной с ногу Малати, и когда Мохини осторожно ощупывала щиколотку, то мне казалось, что кости вот-вот сломаются, как засохшие ветки под порывом ветра. Но все обошлось – Мохини ненадолго отошла, потом вернулась с куском узкого полотна и затянула ногу подруги.
– Ничего страшного. Но сегодня ты больше заниматься не будешь, – прогудела она. – Старайся не нагружать ногу и поправиться до начала празднества. А вы чего встали? – Повернулась к нам Мохини. – Продолжайте! Или тоже подвернули ноги?!
Толкаясь, мы поспешили построиться, и занятие пошло своим чередом.
***
Когда Мохини закончила урок, мы едва не падали от усталости. Хотелось просто лечь и не двигать ни отяжелевшей рукой, ни дрожащей ногой. Камизы у всех можно было отжимать и они неприятно липли к коже, а с пересохших губ срывалось прерывистое дыхание. Даже голова слегка кружилась. Но отдыхать было некогда, нас уже ждала Пратима.
Мы только сейчас поняли, какое это счастье, что на ее уроке можно просто сидеть. Да, возможно что нам снова предстояла кропотливая работа по изготовлению краски, но гудящие ноги и горящие ступни могли отдохнуть. Особенно это относилось к Малати – она все еще не могла ступить на ногу и в комнату вошла, опираясь на мою руку.
Урок Пратима тоже начала с проверки вчерашнего задания и, раздав коробочки с сурьмой, снова велела друг друга накрасить. Вчерашние старания дали свои плоды и почти у всех девочек лини получились ровными, хоть и разной ширины. Не хваля, но и не ругая, учительница обходила всех и качала головой.
– Что же, вы почти добились нужного результата. – она отошла и еще раз обвела всех нас взглядом. – При виде вас дух захватывает, вот только жаль, что не от красоты, – Пратима растянула губы и сверкнула крупными желтоватыми зубами. – Вам надо учиться твердо держать руку. Не важно, как в дальнейшем сложиться ваша судьба, но мастерство владения телом всегда пригодиться. Этому вы и будете сейчас учиться.
Не успели мы испугаться, что опять придется вставать, как Пратима раздала дощечки, краску и тонкие, удивительно мягкие кисточки.
– Сейчас представьте, что наносите мехенди и рисуйте. Той, у кого рисунок получится лучше всех, я перед праздником сама нанесу хну на руки и ноги.
Подстегиваемые желанием получить награду, мы старательно принялись за дело. Сами придумывали рисунки и, сосредоточенно сопя, выводили завитки.
– А зачем ты носишь этот браслет? – спросила я, когда, закончив очередной лепесток, я распрямилась, и взгляд упал на рудракшу Малати.
Подруга ненадолго застыла, потом осторожно отвела руку от своего рисунка и мрачно посмотрела на меня.