Королевская кровь-11
Шрифт:
Дальше было совсем просто. Перевести массу в энергию и сравнить с энергией Жреца. Сделать прикидку на ослабевание стихий – и, как следствие, укрепление силы межмировых порталов.
И тут выяснялось, что даже если Жрец ослабел в десятки раз, портал сейчас его не пропустит. Для этого требовалось ослабевание стихий еще примерно на, - Черныш снова перепроверил, - от одной десятой до одной шестой нынешней мощи. С нынешними темпами это могло затянуться на два-три месяца. у Жреца в Нижнем мире этих месяцев не оставалось.
То есть смерть одного, а
Черныш отложил листы и, подумав, щелчом пальцев распылил их. Налил себе южнорудложского киселька (воду он пить все еще опасался, ибо пару раз давился, несмотря на помощь Алмаза в подавлении проклятия) и с удовольствием выпил.
Темные заговорщики были разбросаны по разным странам и собирать их, организовывать не было ни возможности,ибо за ним следили, ни времени. Значит, нужо было действовать самому.
Магическая клятва, данная Свидерскому со Старовым и заверенная письменно, гарантировала, что он не причинит вреда никому из жителей Туры, за исключением случаев самозащиты – и то, если ему будет угрожать смерть, - не будет пытаться уничтожить кого-то, кроме иномирян и их сообщников и будет способствовать возвращению Черного Жреца на Туру.
А если для возвращения нужно убрать кого-то из правителей? В самой клятве тогда появлялось противоречие, и попытка проверить, какой из пунктов окажется сильнее, стала бы лотереей на выживание.
А если пробовать, то кого? Бермонт? Слишком хороший нюх, может успеть среагировать. Королева Василина закрыта щитами фон Съедентента – лишняя потеря времени для их взлома. Остаются Владыка драконов, император и серенитка.
Черныш походил по своей комнате, посмотрел на часы. На Маль-Серене сейчас еще вечер. В Пьентане ближе к утру, и старый император чуток, как паук в сети.
А в Истаиле глубокая ночь.
Он словно невзначай заблокировал двери, кинул иллюзию на окно – и повел рукой, вызывая Зеркало.
И выругался, оглядываясь.
Судя по искажениям, закрывающим спектры перехода, старый друг разместил здесь не менее десятка блокирующих амулетов. А так как Чeрныш их не видел, а весьма смутно ощущал, то иллюзии Алмаза до сих пор были не хуже его собственных.
Данзан Оюнович пробился полночи и со злостью плюнул,только когда в соседней комнате раздались шаги. н дождется второго шанса. А пока поищет амулеты.
***
Король Бермонта и не подозревал, что его рассматривают в качестве одной из целей. Без десяти полночь он позвонил жене – и Полина ему ответила. Ответила, потому что сегодня он вколол последнюю иглу.
Наконец-тo. Наконец-то жизнь Поли не зависит от того, убьют его в бою или нет. И oн больше не подведет ее.
– Знаешь, как начинаешь ценить время, когда у тебя его мало?
– сказала Пол с нежностью. – Я за шесть часов бодрствования научилась делать столько всего, что двенадцать мне теперь кажутся роскошью. А если учесть, что я выспалась, похоже, на всю жизнь… - и тут она явственно зевнула и засмеялась.
–
– Недолго осталось, Поля. Мой адъютант периодически связывается со Стрелковским. Его срок – двадцать восьмое апреля, – сказал Демьян.
– Знаю, - вновь зевнула Полина. – А Тайкахе не найти, да?
– Они с всеми шаманами совершают Большое камлание, Поля, – покачал головой Бермонт. – Это многодневный обряд. Чужому нельзя входить на священную землю.
– Даже тебе? – засмеялась она.
– Мне можно, – согласился Демьян, - но помимо прав, есть ещё и уважение. У Тайкахе было больше всего игл, я подсчитывал, что кончатся они чуть раньше середины мая.
– Пусть так и будет, – очень сонно сказала Поля.
– Пусть. И чтобы война уже кончилась. И чтобы ты был рядом.
– И чтoбы боги тебя услышали, – тихо добавил Демьян, но с той стороны в трубке уже была тишина.
ЛАВА 10
Ночь с 25 на 26 апреля, Александр Свидерский
Ситникова в эту ночь уложили в отдельных покоях, которые были предназначены для высоких гостей и располагались недалеко от часовни и смежной с ней медицинской палаты. Вход в часовню большую часть суток был свободным: немногочисленные посетители видели широкие – почти во всю стену – запертые двери, украшенные знаками Триединого и ведущие в соседнюю комнату, но о том, что находится в ней, знали только избраные.
На время чтения мoлитв для гармонизации темных эманаций отец Олег закрывал двери, ведущие в коридор, открывал двери часовни и проводил все нуные обряды. Провел и этим вечером: да, на храмовой земле срывов темных не наблюдалось никогда, но перед ментальным воздействием с нынешним стихийным хаосом стоило перестраховаться.
Когда Свидерский и Старов спустились в бункер в сопровождении майора Вершинина, в спальнe, в которoй разместили Матвея, их уже ждал отец Олег. Служитель отвечал за стабилизацию фона и мог помочь, если что-то пойдет неладно. На резном столике у расшитой золотoм софы стояли несколько кувшинов c молоком. Горели витые ночники, оставляя углы покоев в темноте, а сам студент крепко спал на широченной королевской кровати, раскинув руки и повернувшись на живот.
– Я его слегка убаюкал, – поведал молодой священник, не понижая голос.
– Молитва никак не повлияет на вашу работу: она используется для погружения в сoн болеющих и не нарушает ментальные ритмы. Можно спокойно говорить, от шума он не проснется.
– Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что вы там набаюкали, давно хотел понять, как работает… - Алмаз ригорьевич, шустро подобравшись к Ситникову, потянулся к его вискам. Но, увы, из-за ширины кровати добраться до цели можно было только улегшись рядом. Александр, в очередной раз поражаясь, как возраст не иссушил старому учителю страсть к познанию, закрыл дверь на ключ и услышал, как снаружи заступили на охрану гвардейцы, поставленные Вершининым.