Королевская кровь - 2
Шрифт:
В вихрях беснующегося песка появилась огромная человекообразная фигура, будто состоящая из огня. Света всхлипнула и начала отползать, надеясь, что ее, маленькую и тихую, не заметят. А бог-огонь поднял огромный кулак, потряс им и снова проревел:
– УБИРАЙТЕСЬ! ПРОКЛЯНУ!
– Мы уже были прокляты! Я в своем праве, Красный! – этот рокочущий, перекатывающийся как валуны в камнепаде голос – это и есть настоящий голос Валерия? Да и Валерия ли?
Она перевела взгляд на братьев и замерла. Они словно стали выше ростом, мощнее и страшнее, застыли своеобразным клином, готовясь встретить раздраженного бога. Молчун Энтери
Светлана, затаив дыхание, смотрела и не верила, как развратник и тупой хохмач танцевал с огненной смертью, танцевал так, будто это было наивысшее из удовольствий в мире. Танцевал и смеялся в ответ на рев бога, а его татуировки светились и мерцали в такт ударам. Да он и сам казался в этот момент божеством.
Красный теснил троицу к стене, щит Валерия прогибался от огненных ударов, а Четери все так же оборонялся и смеялся, поддерживаемый огнем магических шаров Энтери. И на их лицах она не видела страха, скорее, там было удовольствие.
В какой-то момент бог-огонь натолкнулся на сжавшуюся в комочек Свету, поднял в раздражении огненную ногу – чтобы раздавить? Ее? Девушка всхлипнула, закрыла глаза, чувствуя, как оплавляются ресницы, и тут же была подхвачена и выдернута из-под огненной колонны крепкой мужской рукой.
Света приоткрыла глаза – она стояла у стенки храма, за двумя братьями, а удаляющийся Чет насмешливо кивнул ей, отворачиваясь и снова встречая скрещенными клинками удар огненного кулака.
– ХВАТИТ! – голос, состоящий из многих голосов, звона, рева ветра и волн. – КРАСНЫЙ, ОТСТУПИСЬ!
Рядом с братьями в вихрях начали появляться огромные фигуры, и Светлана заскулила – это было для нее слишком. Белый вихрь, принявший человеческую форму, опустился гигантским мужчиной, окутанным сиянием, положил руки на плечи красноволосых братьев.
Еще трое… богов?!., встали перед ними, закрывая от беснующегося жара. И женщина… Строгая, тонкая, текучая, с голубой прозрачной кожей, она направилась-потекла прямо к атакующему Красному, рассыпалась перед ним водой, поднялась стеной, обвила руками-струями и даже, кажется, погладила по огромным огненным плечам.
– ХВАТИТ! – сказала она настойчиво, и в ее голосе шумело море.
– Я НЕ ОТДАМ ЕЕ! – проревело пламя, как будто усмиряемое удивительной женщиной-водой.
– ТЫ ДОЛЖЕН ИМ ПЯТЬСОТ ЛЕТ, – умиротворяюще прожурчала женщина, обвиваясь вокруг огня. – ОТСТУПИСЬ.
И пламя успокаивалось, сдаваясь, отступало назад, пока не застыло огромным краснокожим богом, осторожно прижимающим к себе женщину-воду, положившую голову ему на грудь.
– ХОРОШО, – уже умиротворенно проворчал мужчина-пламя. – НО ЗАСТАВЛЯТЬ ЕЕ МЫ НЕ БУДЕМ.
Белый бог-вихрь, обнимающий красноволосых, гулко рассмеялся.
– РАССЧИТЫВАЕШЬ НА ФАМИЛЬНЫЙ НОРОВ ТВОИХ НАСЛЕДНИКОВ, БРАТ?
– ПОСПОРИМ? – рявкнуло пламя.
– ХВАТИТ, – прошумела морем божественная любовь, прижимаясь к пламени. – ОДИН РАЗ УЖЕ ПОСПОРИЛИ.
И показалось Светлане или все великие покровители покосились на безмолвно стоящую в отдалении каменную фигуру Черного Жреца?
– Пойдем, – пока девушка наблюдала за семейной жизнью богов, к ней подошел Чет, уже в нормальном размере и без клинков. – Они без нас поговорят.
– К-куда? – растерянно спросила Света, протягивая дрожащую руку.
– Куда захочешь, – улыбнулся воин, поднимая ее на ноги. – Сегодняшний вечер твой, храбрая девочка.
Она автоматически кивнула и пошла за ним, потому что мозг отказывался воспринимать происходящее.
– ПОСТОЙ! – пророкотало пламя, и Света обернулась в страхе, опасаясь, что именно ее зовет божественный воин-огонь. Но он обращался к Четери. – ПОДОЙДИ, БЛАГОСЛОВЛЮ.
Чет успокаивающе сжал ее ладонь, подошел, встал на колени – такой маленький перед огромными фигурами богов. Красный протянул руку.
– ТЫ ПРЕВОСХОДЕН, – пророкотал бог, – ПОРАДОВАЛ МЕНЯ. – И склонившуюся фигуру охватило пламя.
Света вскрикнула, побежала туда, где в беснующемся огне поднимался на ноги Четери, но тот обернулся, покачал головой.
– ХОРОШАЯ ДЕВОЧКА, – умиротворенно прорычал бог, и пламя вокруг мужчины стихло.
– ХОРОШАЯ, – ласково кивнула женщина-вода.
– Знаю, – отозвался Четери, взял Свету за руку и повел к выходу из храма.
Она так и не смогла сесть за руль, и они долго шагали по булыжникам мостовой, которыми были выложены все старые улицы. Четери молчал, давая девушке время прийти в себя, а она ничего и не спрашивала. Затем затащил ее в какой-то полутемный кабак, где вокруг маленькой танцевальной площадки стояли круглые столики с горящими на них свечами, вполголоса переговаривались посетители. А на сцене под аккомпанемент саксофона и пианино полная смуглая женщина в тюрбане хриплым голосом выводила бесконечные протяжные песни с рваным ритмом.
Он снова превратился в шутника, дразнил ее, пытался вывести из себя, но назвать его, даже мысленно, «придурком» после того танца с клинками у нее язык не поворачивался. Девушка думала о том, какие финты иногда выкидывает судьба, и о том, что все в жизни предопределено. Ведь до того, как начать работать в гостинице, Светлана Никольская училась на историка. К сожалению, в гостиницах платили больше, и диплом с отличием так и остался пылиться в родительской квартире. Как и выпускная работа под названием «Древние расы Туры: классификация, история, мифология».
Они долго сидели в кабаке, и Света пила коньяк, закусывая его крошечными бутербродами, нарезанными фруктами и мороженым. В голове постепенно становилось легко и пусто, а реальность стала плотной и вязкой. На обращение Чета отвечала невпопад, и он, так и не растормошив ее, потянул Свету танцевать. Там она и задремала у него на плече – мудрый организм решил, что хозяйке проще будет пережить стресс во сне.
Девушка смутно осознавала сквозь алкогольный дурман, как ее куда-то несут, как усаживают в салон такси и тихо переговариваются с водителем. Как укладывают на кровать, снимают туфли, прикрывают пледом. Как матрас прогибается под тяжестью мужского тела, и ее подтягивают к себе. И как мужчина целует ее в висок, и что-то ласково шепчет на незнакомом языке. Но, возможно, это ей снилось.