Королевская кровь. Сорванный венец

Котова Ирина Владимировна

* * *

Через час королевский листолет доставил во дворец барона и баронессу Байдек с дочкой. Василина, в отличие от сестер, смотрела на дворец, не чувствуя тоски. Это было похоже на возвращение в разрушенный дом после войны – даже если здесь развалины, даже если мама мертва, здесь она ближе к ней и к себе, чем где бы то ни было. И Василина решила первым делом сходить на семейное кладбище, навестить мамину могилу и попрощаться с ней по-настоящему.

Барон Байдек, сидевший в листолете в кресле напротив, наблюдал за кормящей дочку и поглядывающей в окно женой с легкой тревогой. Он

понимал, зачем она поехала к сестрам – их привязанность друг к другу, готовность защищать и помогать всегда бросалась в глаза. Но что, если Василина захочет остаться здесь? Он, конечно, будет с ней, что бы она ни решила, и не позволит себе давить на нее, но их такая налаженная, хорошая, уютная жизнь в лесном имении его предков останется в прошлом.

А упорно выжидавший случая увидеть свою добычу дракон ошеломленно наблюдал, как к нему приближается еще один огромный и согревающий даже издалека столб пламени. Они были так похожи, что Нории поначалу даже подумал – это наследница, и был готов действовать. Но вовремя заметил, что пламя уже окольцовано и усмирено. В нем виднелись темно-фиолетовые всполохи того оттенка мудрости, который женская аура может приобрести только после состоявшегося замужества и рождения детей.

Мариан Байдек

Барон Байдек, держа на руках дочь, затисканную тетями при бурной встрече, наблюдал, как суетятся вокруг жены модистки. До церемонии оставалась пара часов, и бедолаги пребывали на грани истерики, пытаясь за короткое время подобрать наряд на пышную фигуру его Василины.

Хотя он искренне не понимал, зачем это – в ее дорожном костюме она и так выглядела прекрасно.

– Разрешите? – к дочке робко протянула руки няня. Байдек уже осмотрел женщину с ног до головы, отмечая чистые короткие ногти, светлые белки глаз – значит, не болеет ничем, – свежую, аккуратно выглаженную одежду, отсутствие мелких пуговиц и украшений, здоровые зубы, уверенные движения. Возраст няни приближался к возрасту его матери, и барон, поколебавшись, все-таки передал Мартинку Софье Сергеевне. Малышка даже не проснулась. А Мариан должен был кое-что проверить – понимал, что здесь его женщинам куда опаснее находиться, чем в поместье. Ангелина, выслушав его ранее, дала добро и отдала необходимые распоряжения.

– Василина. – Принцесса повернула голову. – Я отлучусь на полчаса.

Супруга кивнула, улыбнулась, и он тоже улыбнулся в ответ.

Байдек, выйдя из комнаты, сразу подошел к двум стоявшим у дверей телохранителям.

– Приветствую, ребята. Кто у вас начальник охраны?

– Нет его, – неохотно пробурчал один из охранников. – Пока всем заправляет Тандаджи.

– Где его можно найти?

– В Зеленом крыле. Оно с противоположной стороны от этого.

Барон быстро прошел сквозь дворец, отмечая и суету, и расставленную охрану, провожающую его настороженными взглядами. Он был в форме егерских войск короны, а северян здесь видели редко. Назвав свое имя, Мариан спросил у сотрудников, сидящих у входа в Зеленое крыло, где кабинет Тандаджи. К нему за спину сразу пристроились двое парней, проводить, ну и скрутить в случае чего. Капитан не возражал. Пусть каждый делает свою работу.

У входа в кабинет обыскали, но корректно, без нахальства. И только потом один из сопровождающих, постучав в дверь и дождавшись

короткого «Да!», заглянул и сообщил, что к начальнику прибыл барон Мариан Байдек.

– Пропустите, – уверенно приказал хозяин кабинета, и капитан Байдек наконец-то попал в святая святых Зеленого крыла.

Аскетизм, темные тона, накурено, как в кабаке, душно, и сам начальник Управления госбезопасности – смуглый, в возрасте, но почти без морщин, с равнодушным лицом и темными миндалевидными глазами.

Начальник разведуправления в кабинете оказался не один – в кресле, дымя сигаретой, сидел недавний арестант Байдека, лорд Люк Кембритч. Значит, его догадка верна, и ниточки тянутся сюда, в госбезопасность. Что ж, операция и правда была проведена блестяще, однако сей факт не умаляет желания поучить виконта общению с девушками. Но это подождет.

Кембритч, опираясь на трость, встал, исподлобья посмотрел вошедшему в глаза. В этом взгляде было и недоумение от того, что здесь делает северянин, и воспоминания о пребывании в камере, и общая неприкрытая неприязнь.

– Барон.

– Виконт.

Они не подали друг другу рук, и разбить вязко застывающее между мужчинами напряжение, как и вынудить их отвести взгляды, смог только голос Тандаджи:

– Люк, сядь, тебе вредно много стоять.

Кембритч нервно дернул подбородком, но сел, закурил новую сигарету. Господин начальник, не обращая внимания на раздраженного подчиненного, перевел взгляд на Байдека.

– Барон, мне передали пожелание будущей королевы. Но я, признаюсь, не уверен, что ваша компетенция позволяет оценивать уровень охраны дворца. Уверяю вас, я все предусмотрел.

– Я не претендую на то, чтобы контролировать вас, господин Тандаджи, – спокойно ответил капитан. – Я приношу свои извинения за то, что своей частной инициативой отрываю вас от дел. Но я обязан заботиться безопасности своей семьи как единственный дееспособный мужчина. У меня свежий взгляд, большой опыт охраны, и, возможно, я увижу то, что пропустили ваши люди.

– В чьей это семье вы единственный мужчина? – Люк сощурился, повернул голову сначала в сторону Байдека, потом к начальнику. Тандаджи, явно забавляясь, откинулся на спинку кресла.

– Разрешите, барон?

Мариан кивнул. Какая разница, сейчас или через пару часов, когда об этом узнает все королевство.

– Люк, позволь представить тебе мужа второй принцессы Василины-Иоанны Рудлог.

Вместо того чтобы разозлиться, Кембритч оглядел его с ног до головы и весело ухмыльнулся.

– Охренеть. Значит, о том, где могут быть принцессы, вы не знаете, представления не имеете и крайне удивлены, что к вам обращаются с такими вопросами? Ай-ай, барон, разве кодекс чести вашего народа не говорит, что врать – нехорошо?

– Наш кодекс чести ставит защиту своих женщин во главу угла. И, по крайней мере, я не довел одну из них до истерики и обморока, пытаясь трахнуть у стенки, – ледяным тоном парировал Байдек, глядя Люку в глаза. Да, подлый прием. Да, его противник замер, дернул уголком рта, затянулся. Но удовлетворения это не принесло, а принесло скорее неприятное чувство оттого, что не сдержался, когда нужно было, и ответил на провокацию.

– Это было оправдано, барон. И я получил за это сполна, – наконец произнес лорд Кембритч, похлопывая себя по сломанной ноге тростью. – Уж поверьте.