Королевская няня
Шрифт:
И никто не думает, каково мне.
Я повернула голову и посмотрела на детей. Если всё зайдёт слишком далеко, меня просто уволят…
Погонят в шею.
Вернусь в Королёв.
К отцу и мачехе.
Стану снова слушать, как тяжело и дорого кормить «лишний рот». Какая я никчёмная, раз не доучилась. И что жить теперь нам будет не на что…
От меня зависит их жизнь. Мне увольняться нельзя.
И от меня уже зависят эти дети.
— Идём в дом завтракать? — позвала я. Дети скривились.
— А может, завтрак
— Даша сказала, что сегодня «семейный завтрак» с родителями. Лучше мы ночёвку в палатках устроим. Идёт?
Дети возбуждённо загалдели. Это они любили… простые, но удивительные вещи, вроде сна в палатке или пикника — точно новый мир для городского ребёнка.
Пошёл дождь и сорвал наши планы.
Дети и Ванесса смотрели в итоге весь вечер мультфильмы в оригинале, Даша снова взялась за вязание, которое то и дело бросала по разным причинам, а я пошла «к себе». Если Иван снова в кабинете — заберу свои файлы и уйду работать в библиотеку.
Так и подмывало написать СМС, спросить. Номер в вотсапе никуда не делся, и иногда я заходила туда, видела то «в сети», то «был тогда-то». Уже стоя перед дверью кабинета, я снова разблокировала телефон с уже открытой страницей и чуть было вслух не охнула «печатает…», но прежде чем пришло сообщение, решила всё выяснить лично.
Ворвалась в свой учебный класс и даже не удивилась тому, что Иван Анатольевич тут. Он полулежал на собранном диване, положив голову на спинку и качая коленями туда-обратно, писал мне сообщение.
Иван даже сделал вид, что меня не заметил, хотя звук открывшейся двери ни с чем не спутаешь.
И только когда я нарочито громко вздохнула, подорвался с места, с хитрой улыбкой меня обогнул и щёлкнул замком.
— Что вы делаете?
— Не желаю повторения вчерашнего…
— Это неправильно… — я говорила тихо, понимая, что криками делу не поможешь, а Иван смотрел на меня с тоской, будто я уже совершила что-то непростительное, и теперь нам обоим с этим жить.
— Я должен объясниться…
— Нет! — я отступила. Не хотела, чтобы этот мужчина мне лгал и говорил что-то про Оксану.
— Мы можем только читать? Мы оставили роман на самом интересном мес…
— Нет!
— Что непристойного в чтении?
— Вы сами знаете.
— Дверь закрыта…
— Это ещё хуже! — я сорвалась на свистящий шёпот, и в комнате будто вдруг стало ужасно трудно дышать. Воздух превратился в горячий кисель, который забивал лёгкие, и становилось нестерпимо больно в области грудной клетки.
Иван будто это же почувствовал. Между его бровей пролегли две складки, глаза сощурились, а губы сжались в тонкую полоску. Так бывает с людьми, испытавшими мгновенный укол боли, и я представляла, что выгляжу так же.
— Но если я всё изменю, я могу, — так же шёпотом сказал он.
— Зачем?
— Хорошо,
— При свидетелях. Прошу вас, при свидетелях! Приходите в гостиную и читайте хоть каждый вечер. Но не тут, не наедине. Мне нужна эта работа… и мне не нужны проблемы.
Иван кивнул, и тоска в его взгляде будто стала ещё гуще, окрасив радужку в тёмный цвет.
Глава 13. Спокойствие, только спокойствие… няня!
Сколько нужно одному человеку, чтобы начать думать о другом человеке?
Одного приятного вечера в его компании достаточно?
Одной навсегда связавшей сумасшедшей истории?
Одного взгляда хрустально-голубого и при этом невозможно тёплого?
Одного доброго слова или нежного прикосновения?
Как много нужно, чтобы потеряться и начать блуждать, снова и снова натыкаясь на один и тот же образ.
Я лежала, уставившись в потолок, без сна, потому что всю ночь крутила в голове все произнесённые нами слова.
Обещание. Месяц. А что потом? Что он мне пообещал?..
Я не собиралась носиться по дворцу с криками: «Он — никогда!» или «О нет, на меня он не посмотрит, это не то, что мне показалось!»
Если рассуждать логически… то я получила странное невнятное обещание от мужчины, который каждым своим жестом и взглядом, считываемым совершенно точно, давал мне понять, что что-то чувствует.
Это было и прекрасно, и отвратительно. И сводило с ума, и заставляло чаще смотреть на чемоданы, лежащие в гардеробе.
С утра я смотрела на собственное отражение и понимала, что выгляжу как минимум больной. Под глазами жуткие синие круги. Волосы высохли после душа, как пушистое воронье гнездо, и не ложились ни во что кроме шишечки. Платье оказалось безбожно измято улёгшимся на него Черномырдиным, и пришлось одеваться в другое: длиннющее клетчатое платье с короткими рукавами.
— Лиза, вы нездоровы? — спросила Даша, зевая и потягиваясь.
Она сидела в кресле в гостиной и ждала, когда выйдут дети. Перед ней стоял пылесос, видимо боялась перебудить его шумом малолетних сонь.
— Нет. Всё в порядке, но пробежки не будет, передай детям.
— Ага…
— Я в учебку, детей отправишь после завтрака ко мне? У нас куча дел.
— Ага…
— Не спать! — прикрикнула, и Даша, начавшая проваливаться в сон, вздрогнула.
В доме ещё никто не проснулся, и это было идеальное время, чтобы сделать уже всю работу и собраться с мыслями. Вынести все вещи Ивана из учебной, чтоб не повадно было, и… мой коварный план растрепать всем, что у хозяина появилась спальня. Так и до горничных дойдёт, они всё под шумок подготовят. Выбора никому не останется.