Королевская отравительница
Шрифт:
Оуэн уставился на нее, его сердце быстро забилось.
– Мы миновали его… по дороге сюда.
– Да. – Она мяла тесто так, будто пыталась задушить Бервика. – Если ты войдешь в святилище, даже король не сможет заставить тебя выйти. Там ты будешь в безопасности. – Она оглянулась на переполненную кухню, ее взгляд с беспокойством метнулся туда-сюда. – Если ты смелый маленький мальчик.
Слабая искра надежды зажглась в его груди.
– Я смелый, – прошептал он, пристально глядя на нее. Но когда он посмотрел на нее, он снова увидел в окне башню, похожую на кинжал.
Я
Глава пятая
Призраки
Оуэна отвели в пустующую комнату брата, и он обнаружил, что не может уснуть. Все здесь, даже запах, было чужим и тревожным. Он всегда был очень чувствителен к звукам, особенно к незнакомым, и дворец был полон звуков – скрип половиц, топот ног по каменному полу, отдаленные голоса, лязг ключей в замках. За его дверью постоянно было какое-то движение. Поэтому Оуэн уселся на узкий деревянный подоконник и широко раздвинул шторы, впуская в окно сияние лунного света. И, глядя на луну, он пытался успокоить неистовое биение сердца и подавить царящую в нем ужасную тоску по дому.
Той ночью он кое-что решил. И дал обещание луне.
Он знал, что мир взрослых сильно отличается от его собственного. По причинам, которые он не понимал, родители его оставили. Он смутно чувствовал, что они были вынуждены отдать одного из своих детей, и они выбрали его.
Во мраке он боролся с чувствами, которые пришли с пониманием. Он снова плакал, но это не были слезы печали. И не слезы гнева. Это были… слезы разочарования. Когда, наконец, он выплакал все слезы, он стиснул зубы и принял суровую правду – родители не собираются его спасать. Нутром он ощущал, что если останется в замке и не сделает ничего, чтобы спастись, то, вероятно, не выживет. Поэтому он должен придумать способ изменить финал семейной истории и не «закончить рекой».
Оуэн за свою короткую жизнь усвоил несколько простых истин. Поскольку он был самым младшим и самым маленьким в Таттон-Холле, окружающие взрослые считали его слабым и неспособным ничего сделать. Они всегда предлагали ему помощь, что раздражало Оуэна и пробуждало в нем решимость доказать, на что он способен. Он ненавидел, когда его предложения и идеи не воспринимались всерьез, особенно когда «детская болтовня» заставляла его родителей или старших братьев и сестер смеяться.
Оуэн осознал, что в положении младшенького есть определенная выгода. И рано научился использовать истерики, чтоб добиваться своих целей. Конечно, он использовал эту тактику разумно и обычно бывал тих и спокоен.
От внимания Оуэна также не ускользнуло, что взрослые буквально трясутся над ним, особенно сестры. Он научился быть обожаемым, ласковым и ловким, использовать улыбки, объятия и поцелуи в обмен на объятия, сказки и общее внимание. А ведя себя тихо, особенно по вечерам, он мог дольше не ложиться спать, потому что о его присутствии забывали.
Власть. В том, чтобы управлять поведением других, заключалась власть. Это напомнило Оуэну о его любимом развлечении, за которым он мог проводить часы, – расставлять рядами плитки, а затем сбивать их.
Однажды он видел, как это делал один из братьев. Вероятно, тогда Оуэн был совсем мал, и упавшие плитки заставили его залиться смехом. Это было одно из самых ранних его воспоминаний. Вскоре он сам стал складывать плитки и испытал сильнейший трепет наслаждения, когда при помощи одной плитки свалил множество. Став старше, он стал складывать все более сложные конструкции. Выстраивал замысловатые ряды. Иногда использовал другие объекты в качестве барьеров и изменял высоту изначальных построек. Иногда он возводил целые башни из плиток и заставлял их рушиться.
Ничто не выводило его из себя больше, чем когда кто-то сбивал его плитки – случайно или намеренно. Он даже на себя злился, когда задевал их случайно. Укладывание плиток, размещение их именно в том порядке, который он представлял, помогали ему разобраться с тем, что мучило и тревожило.
Оуэн принял два решения в ту ночь. Первое он поведал серебряной луне. «Я сбегу отсюда», – поклялся он. Неважно, что сделают или не сделают его родители, он не смирится до тех пор, пока не найдет способ бежать от короля, внушавшего ему такой ужас. Он не хотел присоединиться к призракам этого замка.
Второе решение – сделать пребывание в замке терпимым, пока он не найдет возможности бежать. Для этого ему нужен ящик плиток для кухонного пола.
Из всех мест, которые он здесь увидел, кухня ему понравилась больше всего. Там было светло и весело. Лиона была из тех женщин, которые, как он понимал, помогут ему. Он попросит у нее плитки и разрешение складывать их в углу кухни.
Он был так возбужден, что не мог дождаться, когда луна исчезнет из оконного проема и небо посветлеет. Повара рано приходят на кухню. Если Оуэн должен завтракать с королем, то по крайней мере до завтрака ему надо чем-то заняться.
В той же мятой одежде, в которой путешествовал, Оуэн направился на кухню. Он беззвучно крался среди теней. Путь он нашел довольно легко, нос вел его так же, как память. Было еще рано, и единственными людьми на кухне были Лиона и мужчина, который, как Оуэн предположил, был ее мужем.
– Гляди-ка, прибежал еще до первых петухов, – весело сказала Лиона. – Да благословит вас Поток, молодой человек. Уже проголодались?
Оуэн смотрел на мужчину, внезапно его с головой охватила тревога. Он всегда так реагировал на незнакомцев. И был в ярости на себя, когда язык ему отказывал.