Королевская пешка
Шрифт:
Он опять схватил ее за плечи, и она услышала его тяжелое, хриплое дыхание.
— Значит, вы пожелали еще раз увидеть мастера Проссера, несмотря на мои распоряжения. Неужели это было столь важно, что вы не побоялись быть там застигнутой?
— Он… он собрался уезжать…
— Ах, вот что, вам нестерпима мысль об этом. Полагаю, он не предложил вам отправиться с ним вместе? Его галантность не простиралась так далеко или он испугался последствий?
Теперь и она задышала быстрее, а страх обернулся гневом, оттого что он так несправедлив к ней.
— Ваши предположения
— И вас, как послушную дочь… принудили вступить в брак без любви, — насмешливо проговорил он. — Но это ведь не смирило ваши чувства, не так ли? Вы видите его снова и не можете устоять…
Она рванулась к нему и рукой, на которой было обручальное кольцо, ударила по щеке. Он слабо охнул от боли, но не выпустил ее из рук. Она чувствовала его напряженные пальцы сквозь парчовый халат.
— Как вы осмелились? — воскликнула она с яростью. — Да, я вышла за вас по приказу отца, как и вы, женились на мне по воле короля. Ни один из нас не был рад этому, но я не нарушу своего обета, как бы меня ни провоцировали и… и потом, я вам не настоящая жена…
На миг Мартин, обуреваемый яростью, отпустил ее, но тут же вновь протянул к ней руки и схватил две густые пряди рассыпавшихся на груди волос. Он крепко вцепился в них у самого ее лица, и Крессиде пришлось собрать все силы, чтобы не вскрикнуть от боли. Куда только подевалось его обычное лениво-добродушное выражение лица! Она видела набухшие на висках вены, видела, как напряглись мускулы на шее; его глаза пылали страшным огнем.
— Вот как, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Вот, оказывается, о чем вы беспокоитесь, не так ли?.. Что вы не настоящая жена?.. Что я, считая вас еще ребенком, хотел поберечь вас, избавить от того, что могло бы оказаться для вас жестоким испытанием? Но я, по-видимому, неправильно понял ситуацию. Вы не ребенок. Все ваше поведение свидетельствует об этом. Ладно же, если так, — переведя дыхание, продолжал он, — я больше не собираюсь считаться с вашими чувствами. Я могу обращаться с вами как с женой, даже бить вас, это мое право, и, клянусь Богом, вы заслуживаете этого. Только благодаря доброй воле лорда-управителя двора и великодушию короля вы избегнете наказания за ваши изменнические поступки. Они, слава Господу, все еще считают вас ребенком.
Теперь он еще крепче закрутил в руках ее волосы, и она застонала от боли, но не посмела заплакать.
— Что ж, можете избить меня… выцедить всю мою кровь до капли. Это ведь ваше право, как вы сказали! Но не смейте думать обо мне дурно. Я всего лишь попрощалась с мастером Проссером. И готова поклясться в этом перед алтарем.
— Что там вы делали с мастером Проссером или любым другим мужчиной, узнать будет нетрудно, — сказал он хрипло и, отпустив одну прядь, свободной рукой обхватил ее за плечи и поднял, притиснув к себе. Она не успела опомниться, как он бесцеремонно швырнул ее на кровать и с яростью стал рвать крючки ее халата.
Крессида негромко вскрикнула. Ее охватил ужас. Он был пьян и совершенно невменяем; в приступе безумного гнева он вполне мог задушить ее на месте.
Еще недавно она страстно желала оказаться в его руках, стать настоящей женщиной, но не так же! Он не должен овладеть ею в пароксизме ярости. Да, она жена его, но такое скорее походило бы на насилие, а не на брачную ночь.
Теперь желание покинуло ее от страха перед его безумной решимостью. Нельзя, чтобы он совершил это. Иначе им никогда не жить в согласии. Она никогда его не простит. По ее щекам струились слезы, она отчаянно царапала его нетерпеливые руки, все еще безжалостно занятые неловкими попытками развязать кушак ее халата.
— Нет, милорд, нет, вы не должны — только не так! Молю вас, не…
Ее отчаянная мольба проникала понемногу в его замутненное сознание, и он сдержал себя. Халат ее распахнулся, и он ошеломленно взглянул на лежавшее перед ним юное тело цвета слоновой кости, позолоченное отсветами огня. Гордые юные груди упруго приподнимались над изогнутым в ужасе телом.
Его вдруг словно окатили ледяной водой. Опершись на руки и стоя на коленях над нею, он отстранился, а она чуть слышно, умоляюще прошептала:
— Пожалуйста, выслушайте меня, прошу вас… Накажите меня, если нужно, но… но только не так. Если вы все-таки пойдете на такое… вы будете сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. — Из его груди вырвалось ужасное рыдание, и тогда она протянула руку и нежно погладила мокрый от пота завиток его волос. — Прошу вас, поймите. Я поступала глупо. Вы правы — я слишком долго делала все по-своему и… и я действительно хорошо отношусь к Хауэллу, но вовсе не так, как вы думаете. Он просто друг. И я, только как друг, пошла, чтобы встретиться с ним и попрощаться, и… и, тоже как друг, слушала то, что он говорил мне… как прежде слушала и про Клиффорда. Теперь я понимаю… он желал… желал, чтобы нас услышали… чтобы вышел скандал. Он… он использовал меня. Я не хотела бы думать, что он пришел нарочно, чтобы навредить… ради прошлой дружбы не хотела бы… но между нами нет ничего… совсем ничего.
— Боже милостивый, — хрипло прошептал Мартин, — как я мог…
— Вы были вне себя, милорд, и имели все основания гневаться на меня. Я нанесла вам урон… вашему положению, встала между вами и вашим сюзереном, но, клянусь вам, я не хотела этого! Прошлой ночью… когда я видела короля в приступе горя… я поняла… поняла, как сильно любил он свою жену. Я не знаю, как… не знаю, возможно ли мне надеяться на прощение за…
— Значит, это Проссер говорил вам о матримониальных планах короля?
— Да, но тот, кто слышал это, должно быть, неправильно понял…
— Нет, — отрубил Мартин, — о непонимании не может быть и речи. Этот человек намеренно сплел эту ядовитую паутину, и вы в нее попались. — Его губы искривила циничная усмешка. — Именно вы, моя супруга. Заговорщикам отлично известна моя роль в окружении короля. Вовлечь в это дело вас, действительно, было не глупой идеей.
— И Хауэлл в этом участвовал? — Вся глубина нанесенной ей раны выразилась в том, каким тоскливым, потрясенным голосом она это спросила.