Королевская семья

Чеснокова Юлия Олеговна

– Но почему?

– Я не знала, только через длительный срок Коломбина мне рассказала обо всех обстоятельствах, но тебе их знать ни к чему.

– Мама, ну пожалуйста…

– Нет. Я не стану тебе говорить всего. Многое тебе ещё слишком рано знать, а некоторые вещи человеку не стоит знать никогда!

– Ладно, но почему же всё-таки вы не расстались, а смогли через несколько лет пожениться?

– Помолвку удалось сохранить благодаря дяде. Да и я сама уговаривала отца ничего не менять. Мои слёзные просьбы подействовали на него. Чем убеждал его Анатолиус я не в курсе, но эти убеждения тоже были действенными. Остановились на том, что отложили венчание на два года, а я с дядей, Коломбиной,

Алисой и ещё двумя моими фрейлинами, которых ты не знаешь, которые живут и теперь на Эриде, выехала в свет и начала посещать званные вечера чуть ли не каждую неделю. Оказалось, что мои родители делали это с надеждой на то, что я влюблюсь в кого-то другого и сама разочаруюсь в Робине. Но этого не произошло. К тому же в обществе знали, что я уже «занятая» девушка, поэтому кавалеры не спешили баловать меня своим вниманием.

И вот, на юбилее моего свёкра – Робина Второго, я повстречалась с наречённым мужем. Даже трудно передать, что я испытывала! Здесь был и восторг, и интерес, и недоумение. Я ничуть не разочаровалась в увиденном, всё было точь-в-точь, как на портрете, как я и ожидала. Но так как я была осведомлена, что внешность бывает обманчивой, я пыталась пообщаться с ним, побольше узнать его. Однако этого не получилось, потому что кто-либо из родственников всегда мешал мне и отвлекал моё и его внимание на что-то постороннее. Мне оставалось лишь следить за тем, как он держится, как ведёт себя. Наблюдая со стороны, я всё больше увлекалась им и скорее хотела стать его женой. Казалось, что тогда все будут завидовать мне. Хотя я никогда не желала ни чьей зависти, это было мимолётное самолюбие, которое хотело себя потешить. Представить свадьбу я боялась даже в мыслях, после недавних событий, мне думалось, что я могу всё сглазить. Моя судьба была хрупкой и зависела, к сожалению, не от меня.

Все разъехались, а мы так даже и не побеседовали. Потом мы снова встретились через два месяца. Но опять я не смогла узнать его ближе. Когда мне удалось ускользнуть из поля зрения отца, Робин уже ушёл куда-то.

– И как же вы всё-таки стали общаться? Как вы нашли общие интересы?

– В том-то и дело, что до самой свадьбы я толком с ним не разговаривала. Всё что было – это обмен короткими фразами, ничего не значащими, светской вежливостью. Через год, в течение которого мы иногда виделись и сталкивались на праздниках, пропала моя сестра. Никто не знал, что же с ней случилось. Мать была в горе, отец в растерянности. Меня закрыли в замке под усиленной охраной, испугавшись возможности похищения или, ещё хуже, убийства. Прошло полгода, прежде чем стало общеизвестно, что она сама сбежала, по собственной воле, но в неизвестном направлении. Из-за этих происшествий я больше не покидала родной Эриды и надолго была лишена возможности вести прежнюю жизнь. На развлечения мне было всё равно, но без Робина я очень скучала.

– Но по твоим словам выходит, что ты всё же влюбилась с первого взгляда?

– Да нет же. Я полюбила его, потому что знала, что так хотят мои родители и что он мой муж, будущий. К своим чувствам и желаниям я прислушалась только после того, как мы вышли из церкви законными супругами. Тогда я поняла, что отец и мать всё правильно за меня решили, и что сама я не могла бы распорядиться своей жизнью лучше.

Беллона почувствовала неувязку между тем, что Веста сказала. Король Эриды хотел расторгнуть помолвку, но его дочь умоляла его не делать этого! Причём же здесь желание родителей? Она полюбила и поэтому вышла замуж, а не по тому, что так нужно было сделать. Однако свои домыслы вслух принцесса не произнесла и молчаливо внимала рассказу дальше.

– Когда мне исполнилось восемнадцать и начались приготовления к моей свадьбе и отправлению моего приданного на Феир, пришли известия от Минервы. Оказалось,

что она тайно венчалась с Александром, короле Мильи. Все были просто в шоке. Про меня опять забыли на некоторое время. Виктория – тогда ещё королева, заявила, что не примет в свою семью девушку из рода, в котором дети не считаются с родителями. Наш брак снова попал под сомнение. Шум в высшем обществе поднялся невероятный. В прочем, там всегда много шума, по поводу и без повода.

Время не стояло на месте. Минерва родила наследника, но возник какой-то скандал и её прогнали прочь с Мильи. Она стала беглой, опороченной королевой, нет, просто герцогиней, потому что короны её лишили. Сестра приехала к нам, к себе домой. Как сейчас помню её пристыженное лицо, полное неуверенности и незнания, что же её ждёт? Я хотела с ней поговорить – мне не дали. Я лишь слышала крики отца из кабинета, когда он выговаривал ей всё, но он был готов к тому, чтобы простить Минерву. Однако всё та же королева Виктория поставила чёткое условие, что если такую девушку Беренсы примут обратно, о свадьбе их младшей дочери и её старшего сына не может быть и речи. Родители прогнали её прочь, как того и хотело общество…

– Как можно было так обойтись с собственным ребёнком? А ты, мама, разве ты не постаралась переубедить их?

– Я не прилагала больших усилий, чтобы предотвратить её изгнание. А мой папа…ты его никогда не знала, потому что он умер до твоего рождения. Он был человеком самых строгих правил и моралей. Для него честь и репутация были чем-то нерушимым, сокровенным, тем, что нельзя поколебать. Поэтому когда его старшая дочь повела себя наперекор его убеждениям, на него достаточно было слегка надавить, чтобы он принял роковое решение.

– И что же стало с тётей?

– Я уже сказала, что не стану говорить о её жизни. Но факт, что пока всё это происходило, мне исполнилось двадцать, отец серьёзно заболел. Врачи говорили, что он протянет недолго. Каждый день они ждали его смерти, и я не могла бросить его и уехать куда-либо. Мне было мучительно больно смотреть на страдания отца. С каждым днём они становились всё сильнее, но он жил. Я с трудом выдерживала всё это, моё сердце рвалось к Робину и новой жизни, но дочерний долг брал верх. Это длилось два года. Король Матвей скончался. Мама была безутешна. Робин с моим свёкром приехали выразить свои соболезнования и предложили мне немедленно обвенчаться и покинуть Эриду. Однако законы приличия говорили другое – я обязана была соблюдать траур ровно год.

Спустя год, который казался мне вечностью, и в течение которого я постоянно находилась в храмах, монастырях, сидела с унылой и постаревшей матерью, заболела и она. Как же я испугалась её хвори! Я думала, что вот-вот останусь одна одинёшенька, да к тому же ещё на неопределённый срок не смогу покинуть Эриду. Но, к огромному моему счастью и облегчению, она выздоровела! Это был такой праздник моей души! Кстати, с тех пор я каждый день молюсь о её здравии. Приехали поверенные Робина Второго с целью назначить точную дату венчания. Как я жаждала покинуть тягостный и удручающий Бренс-холл! Мои девичьи мечты сбывались. Я поняла, что когда очень сильно чего-то ждёшь, то это непременно сбудется, даже если не очень скоро и для этого нужно будет пройти массу испытаний и страданий.

– И как прошло бракосочетание?

– О, всё было роскошно и чудесно. Я была в пышном платье, украшенном россыпью бриллиантов. Мой шлейф тянулся ещё метра три следом. На голове красовался венок из белоснежных роз, а от него струилась до самой ковровой дорожки фата. К алтарю, у которого уже стоял жених, меня вёл дядя. Ах, не могу вспоминать этот прекрасный день, у меня на глазах наворачиваются слёзы счастья…

– Тебе сильно повезло с папой. Долгое ожидание оправдалось конечным результатом.