Королевская стража
Шрифт:
— Ни слова, олухи! — крикнула она охранникам. — Немедленно зовите господина Сташшер-Шехен или, клянусь, моим приказом вы окажетесь на виселице!
Действительно, олухи! Они кинулись исполнять веление благодаря одному лишь командирскому тону! Хотя об этом Инквиль уже не думала — она снова стучала, жалея, что высшие силы обделили ее богатырским телосложением. Впрочем, выбить дверь плечом она все же попыталась.
Ругаясь сквозь зубы, она молилась, чтобы с даремлскими стражниками все было в порядке… И чтоб открывали быстрей!
— Вы
— Нас почти отравили!
"Значит, все-таки не совсем в порядке", — отметила про себя Инквиль.
— В чем дело?
Молодцы, никаких лишних вопросов, и у девушки уже шпага на боку! А вот ответ…
— Ее нет!
Элле-Мир, очевидно, сразу же понял, о ком речь, хоть и выглядел уставшим. Он мгновенно оттеснил Инквиль с прохода и бросился в комнату Вирхен.
— Что чувствуешь? — Риннолк вмиг оказалась рядом с ним и, похоже, в присутствии Инквиль они уже не нуждались.
— Еще вечером госпожа была здесь, я видела, как она спит, — уже спокойнее проговорила Инквиль, силясь понять, чем занимается парень. Он подошел, ничего не трогая, к разобранной постели Вирхен и… Неужели он принюхивается? Инквиль озадаченно наморщила лоб — такой способ поиска был для нее в новинку.
— Так вы…
— Да, я — Инквиль! Дуэнья госпожи!
— И Охотница Его Светлости, — слова, негромко произнесенные за спиной, заставили вздрогнуть всех.
Господин Сташшер-Шехен явно бежал, по лбу его катился пот, парика не было, и влажные редкие волосы облепили лоб. На комнату и стражников он смотрел абсолютно безжизненно. Пустым был и его голос.
— И вы, — еще тише проговорил Ульвейг, — не сберегли мою дочь…
"Да бросьте вы этот балаган!" — хотела рявкнуть Инквиль, но вовремя смекнула, что рядом стражники, при которых нельзя раскрывать тайну.
— Я найду ее! — вместо этого горячо воскликнула девушка.
— Мы, — глухим голосом поправил Элле-Мир. — Мы найдем.
— Так что ты… — Риннолк всмотрелась в лицо товарища. Тот покачал головой и сказал:
— Ничего нет. Ни единого следа…
"Ни единого запаха", — Инквиль прочитала по губам. Что это значит?!
Ульвейг прошел в комнату медленно, огляделся — и сел на кровать. Ноги его не держали. Он старался сохранять спокойствие такой долгий срок, а теперь — не получалось.
Потому что самое мерзкое всегда происходит тогда, когда неудач уже не ждешь…
— Ройоль! — лихорадочно соображала Риннолк. — Где он? Вы допросили его?
— Понятия не имею!
— Тогда к нему! — решила бывшая пограничница.
Здраво. Если колдун участвовал в заговоре, а не шел на поводу у каких-либо собственных суждений, то про сообщников может рассказать много интересного. Инквиль без вопросов развернулась, и вскоре уже даремлские стражники и Охотница Его Светлости неслись по пустым пока что коридорам.
Конечно, Ройоля держали не во дворце, хоть здесь, по словам Инквиль, имелись и темницы, и пыточные. Все же сильный маг был слишком опасен, а потому определен в подземелье городской тюрьмы, под усиленную охрану.
Но из дома Эхствайгенов так просто уйти не удалось — стража остановила их уже во внешнем дворе, на полдороги к конюшням. Радости это не принесло, но хотя бы они немного поднялись в глазах Охотницы. Если Риннолк и Кайсу здесь знали, то Инквиль в настоящем обличье видели впервые. Подозрений добавили и рассказы стражников из коридора о непонятной девке, выпрыгнувшей из комнаты благородной госпожи и с ходу начавшей приказывать.
Ульвейг, по всей видимости, был не в состоянии решать какие-то вопросы сейчас, на Охотников Инквиль не имела права ссылаться, а воспоминание о Хальтене, скорее всего, оказалось бы бесполезным. И поэтому, пока Кайса пытался убедить всех, что Инквиль на самом деле — лицо известное и уважаемое, Риннолк решительно потребовала привести офицера Варди Ноорвена.
Появившийся офицер долго смотрел на Риннолк — Кайса убедился, что настоящие друзья действительно могут обходиться без слов, — а потом объявил, что за действия "этих троих" он отвечает лично.
— Придурки, вы куда собрались? — прошипел Варди, когда их оставили возле конюшен. Шермелец стал помогать седлать лошадей.
— В тюрьму, — честно призналась Риннолк.
Варди с сомнением поглядел на троицу и больше не задавал вопросов, только заметил немного рассеянно:
— Я слышал о подземных ходах, соединяющих дворец и тюрьму… Но чужакам здесь не рассказывают подробностей.
— Своим тоже. Больше байки слушай! — хмыкнул Инквиль, которая с каждой кейдой отходила от трезвого расчета воина и приближалась к банальной бабской истерике.
— Ну же, залезайте!
Ее конь первым сорвался в галоп.
— Спасибо, с меня ужин, — пообещала наемница напоследок и тоже тронула поводья.
Кайса, которого боялись все кони, кроме Репея, толком ездить верхом не умел, да вдобавок сам Репей не отличался особо быстрым бегом, так что путь до тюрьмы бард запомнил прекрасно, со всеми колдобинами и ямами, и прибыл последним, ориентируясь на стоящую столбом пыль.
Стража, уже подготовленная внезапным явлением двух девиц, впустила его как раз тогда, когда Кайса обозвал себя дураком — ведь их, пришедших без кого-то более влиятельного и известного, обязательно должны остановить!
Впрочем, причина странного поведения тюремщиков нашлась довольно быстро — Касман схватил Кайсу за рукав и потащил по коридору, едва тот переступил порог каменного здания, мрачного даже с виду.
— Я думал, ты никогда не объявишься! — выдохнул он.
— Значит, он сбежал? — мертвым голосом спросил Кайса.
Касман довел его до какой-то лестницы, сунул в руки факел и знаком приказал идти следом.
— Да, — ответил он, когда позади осталась уже пара десятков ступеней. Как же тяжело ему было признать свою ошибку!