Королевские хроники Тритонии. Часть 1

Суханова Мария

Она обвинила Тритона и сестру в краже ребёнка. Она поведала историю рождения Мартина и все узнали, что король является его отцом. Король с королевой, не желая расставаться с ребёнком, не знали, как разрешить спор с родственницей. Тритон созвал мудрецов со всех концов Вселенной разной степени учёности и религиозной принадлежности. Он гарантировал всем безопасность и то, что он не заставит их приносить жертвы богам, если те не захотят. Проявив в этом вопросе мудрость и терпение, он сумел привлечь в Королевство иудейских и христианских учёных.

Когда мудрецы посовещались,

то вперёд вышел еврейский мудрец Шмуэль бен Моше Ицхак. Он получил прозвище Одноглазый после того, как ему выбили глаз в драке в одном кабаке, где он распивал вино мудрости с философами, учёными и жрецами. Он поспорил с одним друидом о возможности людей передвигаться по воздуху. Друид уверял, что с помощью его волшебного зелья люди не только превращаются в могучих силачей, но и летают, как птицы небесные. Шмуэль засомневался в словах друида и привёл целый ряд доказательств, что тот пособник тёмных сил. Его оппонент не выдержал и плеснул ему в глаза волшебным зельем. Еврейский мудрец мог ослепнуть, если бы рядом не очутились христианские монахи. Они разняли драчунов и оказали первую медицинскую помощь пострадавшему. Они смогли спасти ему один глаз, а второй – нет, ибо это всё произошло по воле Провидения. И теперь. Шмуэль бен Моше Ицхак ходил с чёрной повязкой на левом глазу. Но от этого его авторитет только возрос, и все стАли к нему относиться с большим уважением, чем раньше. Ведь он был человеком, пострадавшим за свои убеждения.

И в споре между Октавией и королевской четой, слово учёного Шмуэля должно было поставить точку:

– Давным-давно во времена мудрого царя Соломона две женщины поспорили о том, кому принадлежит дитя. Царь предложил честно разрубить ребёнка пополам, чтобы каждой матери досталась половинка драгоценного ребёнка. Одна из женщин согласилась с таким решением, а другая – отказалась. Последней женщине царь отдал младенца, сказав, что она настоящая мать. Я предлагаю поступить так же, как мудрый царь Соломон. Пусть король Тритон велит принести пилу и прикажет слугам приступить к делу, а мы поспорим на реакцию спорящих женщин.

Звонкая тишина повисла после слов учёного мудреца, ибо все нашли, что в них заключена, если не истина, то рациональное зерно. Едва присутствующие пришли в себя, как Королевский дворец огласили вопли двух рыдающих женщин. Королева и её сестра Октавия рвали на себе одежду и волосы, умоляя короля не причинять Мартину вреда.

– Я уйду в лес, обернувшись волчицей, и никогда не вернусь к человеческому облику, а ты женись на Октавии, – предложила Каллимаха.

– Я готова отдать сына безвозмездно и никогда не видеться с ним, только пусть моя сестра не уходит в лес, – вторила ей Октавия.

Тритон не знал, как поступить в безвыходной ситуации. Он посмотрел на Шмуэля и других мудрецов, потом на жену со свояченицей и предложил:

– Давайте спросим Мартина, с кем он хочет остаться?

Мартин ответил так:

– Я хочу остаться с моей нянькой Хлодезиндой. Она обещала меня сводить к пруду, чтобы покормить уточек хлебом.

От слов малыша у всех присутствующих вытянулись лица, особенно у учёного Шмуэля. Он ведь заранее не мог предугадать существование какой-то няньки с уточками. Он придумал прекрасный сценарий: Каллимаха потребует отдать ребёнка ей и на этом всё благополучно завершится. А тут вмешалась какая-то нянька.

Тритон велел позвать Хлодезинду. Учёные мужи удивились, когда перед ними предстала молоденькая девушка, почти ребёнок. Они задали няньке вопросы, сколько ей лет, есть ли у неё родители и кто они, какие курсы она закончила и есть ли у неё рекомендации.

Девица рассказала:

– Своих родителей я не знаю, ибо я сирота, зим мне пятнадцать или шестнадцать, с детьми нянчусь с детства. Что такое курсы и для чего они не знаю, просто люблю детей. А рекомендации могут дать те родители, чьих детей я нянчила.

Пока Хлодезинда говорила, Шмуэль что-то прикидывал в уме и шевелил губами. Потом он радостно воскликнул:

– Ты моя дочь Лиора, которая пропала после рождения. Мою возлюбленную звали Тавифа, она родила мне трёх детей. Мы с ней счастливо жили в Иерусалиме, но жестокие обстоятельства разлучили нас. Она была похищена пиратами и продана в рабство в Испанию. Я потратил много денег и времени, чтобы их разыскать и выкупить. Тавифа и двое детей вернулись ко мне и живут теперь со мной. Младшую дочь мою Лиору я считал погибшей. Но здесь она предстала передо мной живой и невредимой под именем Хлодезинды.

С этими словами дочь и отец обнялись. Лиора нежно поцеловала отца в тот глаз, который был скрыт чёрной повязкой. Ощутив губы дочери на незрячем глазу, Шмуэль смог видеть им. Он сорвал повязку и воскликнул:

– Теперь я могу узреть истину двумя глазами.

Когда все присутствующие поздравили вновь обретших друг друга отца и дочь, король Тритон провозгласил:

– Сиротка Хлодезинда оказалась дочерью учёного мудреца. Пусть теперь под именем Лиоры она воспитывает моего сына. Моя жена с сестрой будут наблюдать за процессом воспитания.

Так и решили. До десяти лет его обучением занималась Лиора. В десять лет принц стал изучать военное искусство. В четырнадцать лет он вместе с отцом отправился на войну, они воевали с тритонийцами, вандалами и против Рима. Принц женился на войне, взяв в жёны дочь короля венедов Лоретту. Имя принцессы при рождении было другим, но Мартин прозвал её Лореттой, потому что она при встрече увенчала его лавровым венком победителя. Проведя с ней ночь, он подарил ей в знак любви и супружеской верности перстень с сапфиром и снова ушёл воевать, теперь с властителем Восточной Римской империи. Мартин погиб на войне, и был оплакан Каллимахой, Октавией, Тритоном и Лиорой.

Король Тритон продолжал править страной до самой старости, а умер он в возрасте ста двадцати лет. Он принял у себя Лоретту с новорожденным внуком, и поручил Лиоре воспитывать его, как она когда-то воспитала Мартина. После него правило много королей, но самый интересный для нас – Хрисипп.

О любовных терзаниях.

Король Хрисипп взял в жёны одну из дочерей короля кентавров Флора, опровергнув тем самым его отцовство. Дочь Флора звали Альциона, и она умела быть и двуногой, и четырёхногой.