КОРОЛЕВСКИЕ МАСКИ ИЛИ ТАНЦЫ ТЕНЕЙ
Шрифт:
– Нет!!!
– закричала я, стараясь удержать остатки. От этого крика, я и проснулась, сердце билось в горле, всхлипнув, пошарила рукой, блин, где же эта сигарета. Стукнула по стене - Люсинда, сигарету!
Жадно затянувшись, сжала голову руками, приснится же такое, в горле было сухо и противно, в комнате пахло стойким перегаром. Облизнув губы, поднявшись, пошатываясь, поплелась в туалет, о кого-то споткнулась, буркнула.
– Разлеглись тут.
Напившись воды, оперлась о стенку, опять повело, опьянение в легкой форме вернулось снова. Держась за тяжелую
– И кого ко мне занесло?
Проснулась от запаха кофе, сев, не открывая глаз, потянула носом, ляпота, хорошо, что у меня есть Люся. Глотнув горько-сладкий комочек, прокатала его по языку, божественно, хмелек, на цыпочках стал отступать.
– Люсичка, ты прелесть, еще чашечку, - щелчком отправила блюдце в сторону стены.
Подруга, вынырнув из стены, подала новую порцию, присев на постель, погладила по простыне ладонью. Удивившись ее странному поведению, отставила чашку, та зависла в воздухе возле постели.
– Что-то случилось Люся?!
Та пригладила не существующую складочку на постели, ее поведение было странным и пугающем. Не хорошее предчувствие закралось в мое сердце, взяв ее ладонь в свои руки, тихо спросила.
– Я сильно буянила вчера?
Та покачала головой, потом пристально всмотревшись в мое лицо, спросила.
– А что ты помнишь, после того как выпила?
Я прикрыла глаза, пытаясь восстановить ход событий, но в голове было пусто и звонко.
– Ничего не помню, - покачала головой, - кроме странного пугающего сна.
Выслушав меня, подруга повела плечом, цыкнула, зубом и посмотрела на дверь. Та тихо приоткрылась, в нее нырнула гибкая невысокая фигурка, не выпуская руки подруги, я приподнялась.
– Не может быть, моя Олеся! Из сна, откуда…..
Вихрем, сорвавшись с постели, подбежала к застывшей фигурке, обхватив ее лицо, с жадность стала всматриваться в черты, и зеленые глаза с желтой радужкой. Только успела подивиться их странному цвету, как вдруг черты поплыли, и проявилось лицо кракозябры. С криком оттолкнула от себя псевдо Олесю, потом размахнувшись, ударила ее по лицу.
– Зачем, зачем, ты взяла ее внешность?
Не контролируя себя, стала наносить удары, по голове, груди, спине. Силовая удавка, скрутила меня и отшвырнула к стене.
– Охолонись, бисова девка!
– Люся нависла надо мной.
– Сама по пьянее создаешь, а потом и избиваешь не винное существо.
– Я ее породила, я ее и убью.
– Я завизжала, как последняя портовая девка.
– Что за крик девочки?
– в спальню вплыл Хрустик.
Люся развернулась к нему, уперев руки в бока, мотнула головой на кракозябрика.
– Да вон смотри, что учудила наша хозяюшка, сотворила из Олесе, себе донюшку, а теперь ее же и прибить хочет.
Хрусти, странно хрюкнув, приподнялся на хвостик, обошел замершую Олесю, зачем то понюхал ее, покачал головой.
– Добротно сделано, вбухано прорва сил.
Потом
– Ее уже нельзя будет видоизменить, через пару часов, форма закрепиться окончательно.
– Она же химера, будет превращаться в ходячий ужас.
– Я всхлипнула
Сенсей, подергал себя за мочку уха, потом снова подошел к Олесе, и на ее груди написал какой-то знак, тот на секунду вспыхнул красным цветом, слабо подрожал и исчез.
– Так я и думал, - Хрустик, покачал головой.
Потом посмотрел на меня, поднял большой палец в одобрении.
– Сделано на совесть, качественно, принимай новую дочку, обращаться не сможет от старой формы останется только высокая скорость, бешеная регенерация, прыгучесть и масса приятных мелочей.
Я поникла, что называется сон в руку. Немеющими губами прошептала.
– Убери ее с глаз моих, но не фигурально, а по настоящему, видеть ее не могу.
Прикрыла глаза, боже как же больно. Еле слышный возглас заставил меня открыть глаза, пространство спальни стремительно менялось. Оплавлялись стены, открывая сквозное пространство до внешней переборки модуля. Люся, согнувшись, таяла на глазах, а Хрустик вытянувшись в струнку, повернув ко мне лицо, что-то кричал безгласно. Всмотревшись в его губы, прочитала.
– Прекрати, ты уничтожаешь нас!!!!
Поведя взглядом, увидела, что между нами поднялась радужная стена, подняв руки, кончиками пальцев дотронулась до нее, она была прохладной и упругой. Странное ощущение глубокого спокойствия опустилась на меня, отрешенность овладела мною, все стало пустым и не нужным. И тут Хрустик, всем телом с силой ударился в стену, она слегка прогнулась, а он что-то снова безгласно закричал. Приглядевшись, прочитала.
– Втяни ее в себя, иначе мы все погибнем.
Посмотрела на Люсю, по ее прозрачному лицу, текли слезы, а губы, кривились в слабой улыбке.
– А ведь она со мной прощается, - пришло понимание.
Еще долю секунды, я бездумно смотрела на нее, потом вдруг мир резко мигнул и радужная стена, свернувшись в небольшой вихрь, стала втягиваться в мои ладони и боль, жгучая боль, разломила грудь. Застонав, шагнула к развороченной постели, упав в нее, ухватила одеяло, свернувшись калачиком, натянула ее на себя. И как в детстве, скуля позвала Фиону, почувствовала под рукой ее густой мех и стала уходить с ней в спасительную, родную серую мглу, шепча
– Налейте шампанского я выпью до дна, за боль мою адскуюююю…..
И серое ласковое облако привычно приняла меня, и стало баюкать на гигантских ладонях, принося такое вожделенное успокоение и забвение. И тихая мелодия лентой обвила меня, вымывая жгучую боль из души.
И я не видела, как переборки стали восстанавливаться, и полупрозрачная Люся, впитавшись в них, ушла зализывать раны, а Хрустик, приподнявшись на хвостик, попытался подойти к постели, на которой лежала хозяйка с большой мерцающей волчицей, но некая невидимая сила не подпустила его. Удивленно хмыкнув, он покачал головой, привычно потеребил мочку уха и прошептал.