Королевский гамбит
Шрифт:
— Думаю, ты говоришь о графине Мальвораль, супруге одного из дальних родственников Лодовико. Муж намного старше ее, и, если я не ошибаюсь, герцог сначала его хотел назначить посланником при французском короле. Пожалуй, у графа Мальвораль вновь появился случай занять эту должность.
— И это могло подвигнуть его на убийство двоюродного брата Моро, — воскликнула я и вскочила на ноги, чувствуя приближение разгадки. — Также это может объяснить поведение его супруги, должно быть, знавшей о том, что он сделал. Скажите, учитель, граф Мальвораль — это тот, кого вы подозреваете в преступлении?
—
Он насмешливо пожал плечами, и волнение вдруг покинуло меня. Я села на место и, нахмурившись, озадаченно посмотрела на него.
— Не понимаю. Вы же вчера сказали, что знаете, кто убил графа.
— Разумеется, у меня есть наиболее вероятный подозреваемый, но мне еще предстоит исключить всех остальных. Опыт многих лет подсказывает мне, что глупо свататься к теории, не имея веских оснований в пользу такого союза. Вот для чего второй список.
Он указал на листок, лежащий у него на колене, и я, желая лучше рассмотреть его, наклонилась. Леонардо разделил страницу на две колонки. С трудом читая написанные задом наперед слова, я прочитала заглавие «Мотивы» над первой колонкой и «Случай» — над второй.
— Мы начнем с первой категории, — сказал он, указывая на левую колонку, — ведь скорее всего у убийцы графа были конкретные мотивы. Если мы отыщем мотивы, мы найдем и виновного. Ты уже предположил, что графа, возможно, убили из корыстных соображений и что Мальвораль — либо кто-нибудь еще — выгадает от его смерти. Итак, скажи мне, Дино, почему один человек убивает другого?
— Месть, — последовал без промедления мой ответ. — Гнев или даже ненависть. Желание, возможно, помешать сказать либо сделать то, что повредит убийце.
— Прекрасно, — удовлетворенно кивая головой, проговорил Леонардо и записал мои предположения. — Что еще?
— Быть может, он был должен и отказывался платить. Или, возможно, ему были должны и предпочли убить, чем возвращать долг.
Я замолкла, припоминая, какие еще догадки высказывали вчера вечером гости за столами, когда я проходила мимо. Известие о его смерти потрясло всех присутствовавших, но не все одинаково скорбели по нему. На мой взгляд, у него было столько же друзей, сколько и врагов.
Я вернулась к первоначальному предположению, высказанному герцогом, когда последний узнал о судьбе своего двоюродного брата.
— Моро, видимо, полагает, что причиной его убийства стало то, что его назначили послом во Францию. Возможно, кто-то из придворных, из наших или их, не желает союза с французским королем.
— Конечно, это могло бы стать исходной причиной преступления, — согласился учитель, делая пометку на бумаге. — Но не забудь о самозащите. Возможно, граф не жертва, а зачинщик, и его убийца просто стремился сохранить свою жизнь. — Он нахмурился и присовокупил: — Хотя мы и не нашли у графа оружия.
— Если тот, другой, не унес его с собой, — положила я.
Леонардо приподнял бровь.
— Прекрасная мысль, дорогой Дино. Ты и впрямь рожден для разгадывания загадок.
Он сделал еще одну пометку, а я склонила голову, чувствуя, как краска в очередной раз разливается по моим щекам. Разумеется, такая похвала учителя стоит бессонной ночи! В несколько приемов он дописал первую часть листа и перенес перо на вторую часть, озаглавленную «Случай».
— Так, теперь, когда мы составили перечень возможных причин, — продолжил он, — нам следует установить, у кого при дворе они могли быть. Однако мы должны включить в список только тех, кто мог совершить преступление в течение того промежутка времени, получаса, прошедшего между тем, как он исчез и ты его нашел.
Несколько минут мы обсуждали возможные кандидатуры, или, точнее, Леонардо называл имена придворных, иногда записывая их, я же с серьезным видом только кивала головой при каждом его решении. Конечно, я была в невыгодном положении, учитывая мое скромное место в замке. Из знати я никого не знала в лицо либо по имени, за исключением герцога. Учитель же, видимо, знал всех обитателей двора — от Моро до поваренка на кухне.
Когда он закончил, вся страница была исписана вдоль и поперек — одним характерным зеркальным почерком Леонардо, — столь непонятным, что я не могла прочесть ни слова. Он удовлетворенно кивнул головой.
— Полагаю, мы неплохо начали, — произнес учитель, свертывая лист вчетверо и засовывая его внутрь жакета вместе с первым списком. — Завтра надо осторожно опросить всех, кто указан в этом перечне. Если мы быстро не отыщем убийцу, то Моро, боюсь, столкнется с недовольством знати. Ведь заточение в замке затянется. Но сначала нам надо покончить с одним делом. Итак, который час?
Не дожидаясь ответа, он закатал ниспадающий правый рукав. Я уставилась на металлический ящичек высотой, пожалуй, около двух пальцев, привязанный к нижней части руки кожаным ремешком. Он поднял руку, внимательно посмотрел на странное устройство, и я с удивлением поняла, что он носит на руке миниатюрную копию башенных часов.
Заметив изумление на моем лице, Леонардо насмешливо изогнул бровь:
— Вижу, ты уже обратил внимание на одно из моих последних изобретений. Это хронометр; его можно носить с собой и он позволяет следить за временем. Я называю его наручными часами.
— И он действительно работает? — с некоторым сомнением спросила я.
Что касается меня, то я определяла время по бою часов на башне либо по звону церковных колоколов, призывающих помолиться Богородице, или по положению солнца на небосводе — и была довольна. Я и думать не думала, что кому-то может взбрести в голову носить при себе измеряющий время прибор. Зачем?
— Через несколько секунд будет три часа пополудни, — ответил учитель. Едва он произнес эти слова, и мы тут же услышали, как часы на башне пробили три раза. Сомнения в моей душе тут же уступили место восхищению, и я, не удержавшись, изумленно охнула.
— Да, мой дорогой Дино, — присовокупил он, — мои наручные часы. Однако, признаюсь, первоначальный вариант, использовавший, как и обычные башенные часы, гиревой механизм, был куда лучше. Данное устройство не всегда, когда привязано к руке, постоянно пребывающей в движении, функционирует должным образом. Вот почему я сейчас, экспериментируя, использую вместо гирь изогнутые металлические полоски. Впрочем, об этом в другой раз. Похороны графа начнутся через час, а нам еще предстоит сделать одно дело.