Королевский инженер

Бессонов Алексей Игоревич

– Заказ ваш готов, – улыбнулся старик, поклонившись гостям. – Хотите глянуть?

– Время у нас есть, – весело ответил Хадден. – Давай уж посмотрим.

Он кивнул Дали, и та, сбросив с плеч небольшой кожаный рюкзак, достала кувшин с запечатанной пробкой.

– О, это я люблю, – зашевелил бровями Дотти. – Ну вы проходите, проходите…

Несмотря на свое расположение, мастерская старого механика освещалась самым наилучшим образом, так как почти всю противоположную от входа стену занимали три высоченных, под самый потолок, окна с дорогим толстым стеклом северной работы. В дальнем углу стоял горн, возле него, на большом верстаке, находились кузнечные оправки, тиски и деревянные болваны для доспехов. Рядом виднелась каменная ванна с водой. У боковых стен располагались столы с множеством ящиков; к одному был привинчен небольшой сверлильный станок с ножным приводом, сбоку от второго стоял токарный. Еще один сверлильный станок, горизонтальный, мастер поместил под окнами, поближе к свету. На стенах висели десятки досок с крючками, держащими клещи, молотки, напильники и отвертки.

Здесь сильно пахло железом, запах этот въелся и в чисто выметенный каменный пол, и в дерево верстаков, и в самого старого механика – едва войдя, Арвел машинально втянул носом воздух, чтобы зажмуриться в мечтательной улыбке.

– Хорошая у тебя старость, Дотти, – произнес он, садясь на вращающийся стул с высокой спинкой.

– Я не жалуюсь, – хмыкнул хозяин и достал из шкафчика над столом глиняные бокалы. – У меня всегда полно рыбы, лепешек и свежих овощей, у меня есть осел, и мне не приходится много ходить… да еще и вино иногда приносят!

Они сделали по два глотка, и старик, пригнувшись, достал из-под большого верстака сверток, перевязанный грязной серой лентой.

– Вот, – сказал он, разматывая полотно, – то, что вы и просили, господин инженер.

Арвел поднялся со своего места. На ткани перед ним лежали три десятка небольших, довольно тонких трубок из жести, пробитых по всей своей длине толстым гвоздем таким образом, что внутренняя поверхность их образовывала нечто вроде терки. Возле трубок мастер выложил пять бронзовых штырей в ладонь длиной; с одного конца каждый штырь имел сквозное отверстие, с другого – грубую косую насечку, доходящую примерно до середины длины. Хадден взял один из штырей, вставил его в дырчатую трубку, повозил туда-сюда и с довольным видом отложил в сторону.

– Отличная работа, – произнес он. – И спасибо, что вовремя: скоро мы уезжаем.

– Да, – сумрачно кивнул мастер. – Война…

Он небрежно бросил в ящик стола золотую монету, переданную ему Арвелом, и подлил вина.

– У меня есть для вас еще кое-что. Сейчас выпьем, расскажу. Уж очень редко приходится пить с достойными людьми, знаете ли. Изысканное удовольствие…

Дотти допил свой бокал до дна, а потом ушел в дальний угол мастерской и долго возился в глубине за сверлильным станком. Несколько раз звякнуло железо. Наконец мастер вернулся, неся в руках пакет из плотной серой бумаги.

– Один человек, твердо держащий сторону Трона, но уже неспособный показать себя на поле боя, полгода назад побывал в Ангрене и его окрестностях, – тихо заговорил Дотти. – Кто он да что – то не ваше дело, важно, что он там увидел. Так вот… В Ангрене построили печи тройного расширения и теперь варят тугоплавкую бронзу – ту самую, которая никак не получалась у барона Вильдена. У них получилось!

– Да ты что! – вскочил Арвел. – Это точно?.. Значит, они все-таки докопались до «нижних» углей на Таре? Кто мог в это поверить?

– Видимо, да, – оборвал его старый механик. – Так что теперь они обеспечены еще и превосходной сталью. Но это не самое важное. Человек этот умудрился оказаться на оружейном дворе Лейтра, и вот что он там увидел…

Дотти вытащил из пакета несколько тонких полупрозрачных клочков старинной ткани «фойл», сотканной из размотанных гнезд подземных стоножек, и осторожно положил на стол перед Хадденом. Арвел тотчас же склонился над рисунками, нанесенными на ткань какой-то оранжевой краской; человек, зарисовавший увиденное, явно имел техническое образование, так что господин инженер быстро разобрался, что к чему.

– Значит, запирание камеры притирочным конусом, – забормотал Хадден, – и рычажный замок с большим усилием на крюке. Хм, что-то подобное лет сто назад пытались соорудить пушкари-лавеллеры, но у них ничего не получилось, замок не выдерживал теплового расширения… но с тугоплавкой бронзой при стальной камере результат будет, конечно, другой… И что, – Арвел выпрямился, посмотрел на мастера в упор, – тот человек видел это все уже в металле?

– Не просто в металле, – качнул головой Дотти, – а несколько десятков готовых образцов.

– Но это невероятно трудоемкая работа!

– Если у вас есть мастера, есть станки и, главное, есть деньги – такую работу вполне можно сделать за какое-то время…

– Отправь это в горн, – резко бросил Арвел, пряча свой заказ в сумку, – и забудь. Никто не должен это видеть, ясно?

– Да уж как не ясно? – скривился Дотти. – Ясно, что письмо я принес по адресу. А остальное мне, в общем-то, и не важно, господин инженер. Когда мы сможем увидеться снова?

– Не скоро, – Арвел вздохнул и протянул старику ладонь. – Если вообще сможем.

– Да ладно вам, – в спину ему произнес механик. – Доживем!

Хадден не стал оборачиваться.

2

Люди Манли Трира прибыли через час после рассвета. Встречу Хадден назначил неподалеку от своего временного жилища, на задах полуразрушенной конюшни какого-то владетеля, давно пропившего все свое имущество, кроме загородного дворца, – а новым хозяевам какие-то там конюшни оказались ни к чему, поэтому их попросту бросили.

Прибывших было пятеро, и вид они имели не просто солдатский, а самый что ни на есть тертый – за исключением, пожалуй, тощего верзилы лет сорока в длинной куртке из зеленой замши, под которой виднелся дорогой «потайной» доспех. Лицом он походил на грустноватую лошадь, при этом в глазах его Хадден разглядел некоторую застенчивость, свойственную людям образованным.

С него он и начал.

– Меня зовут Арвел, – рукопожатие вышло твердым, но не грубым, и господин инженер утвердился в своих подозрениях. – А вы?..

– Гай Сач из Норивила, к услугам вашей милости.

– Могу я узнать, почему вы не носите нашивки офицера, господин Сач?

– Я лекарь, – спокойно ответил тот, – и мне интереснее служить по «свободному» договору, нежели получать патент. К тому же я имею дурную привычку лезть в гиблые места. Такие офицеры не очень выгодны в этой войне.