Королевский крест
Шрифт:
— Я оценила вашу откровенность.
— Я люблю игру, я люблю играть, — неожиданно серьезно ответил Крылов. — Но я никому не позволю управлять собой. Настоящий игрок должен уметь останавливаться, должен чувствовать игру, ее дыхание, ее ритм. Мамоцких не игрок. Он слабак и неудачник.
— И поэтому ты жесток с ним?
— Не я, так другой. Он мог подсесть на любое московское казино. — Никита повернулся к дверям и широко развел руки: — Ефим, старина, давно не виделись!
— Я думал, ты нормально относишься к нашему бизнесу, — прошептал Эльдар, увлекая девушку к бару: не следовало находиться в поле зрения Мамоцких.
— Нормально я отношусь, — буркнула Анна. — Мне стало интересно.
— Что?
— Не что, а кто. Вы мне стали интересны, вы. Вы редко откровенничаете.
— Мы не звери, — медленно произнес Ахметов. — И к игорному столу мы за уши никого не тащим.
— Не оправдывайся. — Девушка поцеловала Эльдара в щеку. — Давай слушать.
— Никита, у меня большие перемены.
Ефим Мамоцких, худой и какой-то облезлый молодой человек лет тридцати семи, потрогал себя за унылый нос и пугливо посмотрел на Крылова влажными воловьими глазами. Одет он был в дешевый коричневый костюм, водолазку и полуботинки, на которых отметилась вся московская грязь, и принес довольно большой прямоугольный сверток, который пристроил под столом.
— Я решил, что достаточно погулял, пора начинать новую жизнь.
— Правильно, — одобрительно кивнул Крылов. — В твоем возрасте, Ефим, это важно. Ты можешь раскрыться! Да так раскрыться, что я буду гордиться знакомством с тобой.
— Я знаю.
— Я тоже.
— Меня на приличную работу зовут.
— Приятно слышать.
Крылов вежливо улыбнулся. Мамоцких нервно дернул правым глазом. Анна сделала маленький глоток вина. Эльдар невозмутимо раскурил сигарету. Пауза затягивалась.
— Никита, пойди навстречу, а? — умоляюще произнес Мамоцких. — Я ведь у тебя все оставил, все, что было! Ты ведь круто на мне заработал.
— Не настолько круто, чтобы прощать тебе двадцать тысяч, — спокойно ответил Крылов. — Ты ведь понимаешь, Ефим, что их надо вернуть. Это большие деньги… — В голосе послышался металл: — Ты когда сумму поднимешь?
— Не быстро. — Мамоцких еще больше опустил плечи, и казалось, что его нос вот-вот уткнется в стол.
— Тогда придется говорить о процентах, — пожал плечами Крылов. — Ты ведь взрослый мужчина, Ефим, ты понимаешь, что деньги требуют определенного отношения?
— Понимаю.
— Я тоже тебя понимаю, — проникновенно произнес Никита. — Ты решил изменить свою жизнь, начать все заново, небось девушку завел?
Мамоцких кивнул.
— Я всегда говорил, что у тебя все будет хорошо! Ты сильный мужчина, Ефим, ты твердо знаешь, что тебе надо. Ты смотришь вперед!
Как Анна ни старалась, она не услышала в голосе и не увидела в глазах Крылова намека на издевку. Никита говорил искренне и уверенно, спокойно обволакивая Мамоцких паутиной слов. Эльдар, понявший, о чем думает девушка, подмигнул и шепотом спросил: «Молодец, да?»
— Молодая жена, карьера, перспективы! Когда ты сможешь вернуть долг? Через месяц сможешь?
— Нет.
— Ладно, пусть не сможешь… — Крылов на мгновение задумался. — Только для тебя, Ефим, только для тебя: два месяца. Я просто не могу тебе не помочь. Я радуюсь за тебя, я хочу, чтобы у тебя все получилось, но бизнес есть бизнес. Плевать! Ради тебя, Ефим, я нарушу все правила. Два месяца. Я сказал.
— Но…
— И первые две недели никаких процентов! Ефим, я в тебя верю!
— А потом? — робко спросил Мамоцких. — Через две недели?
— А через две недели наш обычный процент. — Крылов вздохнул. — С меня ведь тоже спрашивают, Ефим. Я и так иду на большую жертву.
— Я вижу. — Мамоцких закусил губу: — Я не подниму такие деньги за два месяца. Да и за три не подниму.
Ну, об этом он мог Крылову не говорить: Никита прекрасно понимал положение Ефима. Какую бы перспективную работу он ни нашел, такие деньги за два месяца не заработать. И в долг ему не дадут — никто не станет связываться с игроком.
— С твоими-то мозгами? — удивился Крылов. — Ефим, не обижай меня, а то я решу, что общаюсь с кретином. Ты ведь умный мужик?
— Да.
— Вот видишь. Ты всегда найдешь выход из положения. — Никита вновь выдержал небольшую паузу: — Ты где сейчас живешь?
— На даче.
— Но ведь ты не повезешь туда молодую жену? Не по-мужски это. Надо гнездышко в столице свить. Квартиру, хотя бы двухкомнатную, с ремонтом и мебелью.
— Была у меня квартира, — угрюмо заметил Мамоцких.
— Согласись — здорово? — И эту фразу Никита произнес предельно серьезно, так, словно понятия не имел, что случилось с дорогой недвижимостью игрока. — Я вот что думаю: дача у тебя хорошая. Прямо скажем — классная дача. Сколько там квадратиков?
— Сто восемьдесят.
— И находится в приличном месте. Ты ее продай, Ефим, и купи для семьи квартиру в Москве. Если не зарываться и взять двухкомнатную в муниципальной новостройке, то и на ремонт денег хватит, и на обстановку, и долг вернуть. А я ради такого дела подожду. Месяц с тебя проценты брать не стану.
— Если не зарываться, то деньги даже останутся, — промямлил Мамоцких.
— Значит, и еще кое на что хватит, — прозрачно улыбнулся Никита.
Ефим непонимающе посмотрел на Крылова. Сообразил. Задрожал:
— Нет, с этим покончено.
— Да я что? Я так, поинтересоваться. Варианты излагаю. — В руке Крылова появилась золотая фишка. Никита с небрежной ловкостью пропустил ее через пальцы, на мгновение задержал кругляш перед глазами Мамоцких и положил на стол. — Ты сам должен все решить, Ефим. Ты ведь умный. Не хочешь дачу продавать — ищи деньги. Два месяца. Или меньше.
— Ты же говорил — два.
— А еще я говорил, что нарушаю все возможные правила, — напомнил Крылов.
— Да, ты говорил. — Мамоцких сглотнул. С огромным трудом отвел взгляд от лежащей на столе фишки, что-то прошептал себе под нос и тихо сказал: — Я хочу предложить тебе… В счет долга.