Королевский куттер
Шрифт:
Война развивалась для Англии скверно. В январе вест-индская экспедиция адмирала Кристиана была сильно потрепана и разметана штормами. В феврале голландский флот улизнул из Текселя, а к концу лета Испания, решившись-таки не непростой шаг, примкнула к французскому лагерю.
К концу рыболовного сезона «Кестрел» был отправлен на ремонт, поскольку в зимний период куттеры лучше подходили для несения службы, чем более крупные и, как следствие, уязвимые, корабли. Вместе с этим приказом пришли вести, что сэр Сидней Смит был захвачен в плен во время шлюпочной вылазки.
Новость немало порадовала Гарри
Облокотившись на поручень, Дринкуотер, с улыбкой оглядывал мутные воды Мидуэя, устремляя взор к плоской оконечности острова Грейн и плавучему маяку Нора.
– Какого черта вы веселитесь, Нат? – невежливо нарушил уединения молодого человека Эпплби.
– Просто так, Гарри, ничего особенного.
Натаниэль потрогал конверт в кармане.
– Думаете об Элизабет, ясное дело, - хирург отвел взгляд. – Ах, вас изумляет, что наш достойный капитан не единственный, кто умеет читать мысли? – с легкой горечью продолжил он, - как и симптомы любви, о которой давно всем известно? О, мне ли не знать – вы считаете меня способным только отпиливать конечности да соединять сломанные кости. Но сейчас подобное происходит очень редко, и времени на наблюдение за своими товарищами у меня в избытке.
– И каков результат этих наблюдений?
– Ну, вы недавно получили письмо от Элизабет и подумываете о небольшой увольнительной перед отплытием.
– И все? – с притворным разочарованием ответил Дринкуотер. – Нет, друг мой, сомневаюсь, что сейчас время для отпусков. Гриффитс спешить выйти в море. Ах, но какое прекрасное утро, не правда ли? – добавил он, вдыхая свежий воздух.
– Нат, - тон Эпплби сделался вдруг серьезным.
– А? – рассеянно отозвался молодой человек. – В чем дело?
– Еще я наблюдаю за Болтоном. Что делать с ним?
– С Болтоном? – Дринкуотер нахмурился. – Со времени перевода на корму он выглядит достаточно довольным. Думаю, вам легче самому ответить на свой вопрос, так как парень орудует под вашим началом ступкой и пестиком.
Эпплби покачал головой.
– Нет, я имею в виду внутреннего человека. Что делать с тем, кто внутри Болтона?
Радужные мысли Дринкуотера, навеянные письмом из дома, развеялись без следа. Он вздохнул, чувствуя легкое раздражение.
– Бога ради, Гарри, выкладывайте по существу.
– Знаете, что было между Болтоном и Шортом вечером того дня, когда произошла стычка?
Натаниэль заколебался. Он никогда не упоминал на «Кестреле» про преступление Болтона. Ему стало не по себе от легкости, с которой хромой клерк намекнул на это деяние, и он совсем не желал раздувать на корабле подобные слухи.
– Нет, - покачал головой Дринкуотер. – А вы?
Подбородки Эпплби затряслись в отрицательном жесте.
– Догадываюсь, что прозвучало некое нелицеприятное обвинение. Дело в другом, Натаниэль. Проведя немало лет между палубами и наслушавшись разного о жизни кораблей, я склонен считать, что парень пожирает сам себя.
– Это как?
– Его рассудок находится на самой грани безумия. Мне приходилось наблюдать подобное. Он живет внутри его черепа, Нат, этот человек с отравленной совестью…
Дринкуотер поразмыслил над словами хирурга. Корабль не место для людей, у которых кроется в голове нечто.
– Думаете, он накручивает сам себя, да?
– Как часовую пружину, Нат, - кивнул Эпплби.
Дринкуотер, поеживаясь, стоял на Орудийной верфи Ширнесса, наблюдая за подходящими и отплывающими шлюпками, и высматривая гичку с «Кестрела». Рядом расположился Джеймс Томпсон, казначей, закупавший недостающие припасы. Офицеров сопровождали Меррик и Болтон. Натаниэлю не терпелось вернуться на борт – зимний день стремительно клонился к концу, и налицо были все признаки того, что западный ветер вскоре посвежеет до самого настоящего шторма.
Работы на куттере закончились, ему предстояло поступить в распоряжение вице-адмирала Дункана в Ярмуте.
– А вот и гичка, - произнес Томпсон и повернулся к матросам. – Эй, вы двое, живо грузите поклажу в шлюпку.
Дринкуотер наблюдал, как гичка с мистером Хиллом у руля подходила к пристани. Как только ее пришвартовали, Натаниэль передал помощнику штурмана связку карт, писем и газет. Потом отошел в сторонку, чтобы не мешать погрузке куропаток, нескольких головок сыра, капусты, бочонка с солониной и еще всякой всячины.
– Балмен закончил забирать воду, мистер Дринкуотер, - сообщил Хилл.
Натаниэль кивнул.
– Все готово, - доложил Томпсон.
– Отлично, Джеймс, давайте поспешим, покуда вон та штуковина еще не разразилась, - он кивнул в сторону облачной пелены, быстро затягивающей западную часть горизонта, видневшуюся сквозь частокол мачт трехпалубников и трущобы, в которых обитали портовые рабочие.
– Вы, двое, марш в шлюпку…
Меррик спустился по ступенькам.
– Давай, Болтон!
Тот заколебался на мгновение, потом резко развернулся.
– Эй!
Дринкуотер глянул на Томпсона.
– Джеймс, он убегает!
– Черт побери, так и есть!
– Мистер Хилл, ждите! За мной, Джеймс!
Вскочив на верхнюю ступеньку, Натаниэль заметил, что Болтон мчится к старым военным кораблям.
– Эй!
Ветер отнес крик, а Болтон прорвался между двумя лейтенантами, которые замахали плащами и растеряли треуголки. Дринкуотер пустился бегом, миновав изумленных офицеров. Болтон уже нырнул на улицу, ведущую к так называемым «Старым кораблям», для чего ему надо было миновать доковую ограду и форт на Гарнизонном мысе. Натаниэль знал, что матросу не удастся пройти через часовых и ров, опоясывающий город, поэтому он и бежит к Старым кораблям, рассчитывая оттуда перебраться в Синий город – запутанный лабиринт гостиниц, лавочек и доходных домов, разрастающийся за пределами доков.
Внезапно молодой человек оказался на краю рва. Джеймс Томпсон запыхтел рядом. От невысокого бастиона к воде спускался гласис. Он несколько зарос, и укоренившиеся кусты темнели на фоне серо-зеленой травы. На фоне закатного неба обрисовалась фигура – Болтон. Дринкуотер снова побежал. Томпсон последовал за ним, но споткнулся и упал, поливая отборной руганью заросли так некстати обнаружившейся крапивы. Дринкуотер мчался, вспугнул кролика, который понесся, поджав хвост, прямо перед ним, пока не юркнул в нору. Вскоре молодой человек достиг первого из старых корпусов, краем уха слыша голоса, обозначающие, что сзади появился пеший патруль.