Королевский наместник
Шрифт:
Не мог же я ей рассказать, что так и так, готовим ей подарок в виде книги. Да кто вообще о сюрпризах рассказывает?
Минут через десять мы проехали мост, не сбавляя скорости. Глупцов останавливать красную карету с гербом Шайна и просить «мостовщину» не нашлось. Прямо хоть бери и копируй карету, рассекая на ней по дорогам королевства беспрепятственно. Только вот помимо кареты придется копировать и внушительных охранников. К тому же суровую морду Нира Грегорна знают все сборщики, клонировать такого вряд ли получится.
Судя по участившейся качке, мы перешли на дорогу похуже, ведущей к особняку графа. Ну или наши сердца стали
Минут еще через тридцать, мы подкатили к замку графа. Джерк Хилл видел его ранее, года два назад, с большого расстояния, проходя по местности с прежней командой по заданию гильдии авантюристов, в поисках шального скрикера. Уродливой твари, вроде гигантской сороконожки, длиной метра в три, невысокой, с венчающим её морду ядовитым рогом. В основном, скрикер нападал на домашних животных, но отжираясь и повышая уровень, переходил на людей.
Граф Лавулин, сухопарый мужчина в возрасте, с седыми бакенбардами, спускающимися перевернутой «Г» вниз по щекам, высокий, с густыми волнистыми волосами, предупрежденный посланным вперед капитаном, встречал нас прямо у кареты, любезно подавая руку принцессе. Мне он запросто кивнул и кинул что-то вроде «рад видеть вас, ваша милость в наших пенатах». Не очень любезно, но я сам официальщину не сильно люблю и вообще здесь по бизнесу, во-первых. Во-вторых, главная скрипка здесь принцесса, а я непонятный мутный тип, что обманом и лестью, жалобными стонами гитары выбил себе должность. Вы бы перед таким расшаркивались?
С другой стороны, от меня зависит выживет ли бумажная мануфактура графа в будущем. На средства от коей, свой симпатичный замок на холме он и отгрохал.
Иронично, что такой солидный замок может похоронить простой кусок белой глины.
Глава 29
Лично мне замок графа напомнил замок Любарта в Луцке. Тоже три башни над стенами, которые тянутся треугольником, за замком большая деревня. Громада башни, в три раза выше пятиметровых стен, через которую въезжаешь, поневоле внушает. Ну или Джерку Хиллу, не видевшему на своем веку приличных замков, так кажется. Внутри замка было две зоны: одна трешовая, с большим колесом плашмя и осликом, видимо качающим воду с колодца, где сновали рабочие с тележками, вторая будто огороженная кустарником и деревьями.
Не знаю насколько это удобно загонять производство внутрь замка и жить, пусть не с гвалтом матерящихся таджиков — видимо, своих рабочих он на эту тему выдрессировал, но скрип тележек, звуки шагов всё равно слышны. Трясется за свои бумажки граф, раз так поступил.
Особняк стоял за деревьями, боком к производству, спиной к стене и выглядел вполне милым.
За встречающим графом, на крылечке стояла его жена, два сына и четыре дочери, все чада в возрасте от пяти до восемнадцати. Плодовитое семейство Лавулинов, фамилия графу помогла столько детишек настрогать что-ли? Немного графа понял: столько спиногрызов и всех пристроить надо. Приходится всем во дворце подмахивать.
Графиня своих детишек подвела к Аише по очереди, представила, она им благосклонно кивнула, пару фраз выдала, но как только мы зашли внутрь дома, обратилась к графу с намеком, что к королю уже опаздывает, а здесь мы по делу. Выглядело это примерно как:
— Дорогой граф,
Не особо вслушивался в эти политесы — я же варвар из далекого, параллельного прошлого\будущего. Ценю интересных девчуль и парней, мощь магии и хорошую еду. Красиво поговорить можно, когда торгуешься, а вежливость без словесных извращений, в моем понимании, в уважении чужого личного пространства и в коротких, но искренних словах благодарности.
С любопытством глазея на балкончик второго этажа, выходящий в гостиную зону я отметил дорогой буковый паркет под ногами, зону отдыха с небольшим столиком из мореного дуба и двумя диванами, свисавшую на массивной цепи из серебра и стали, плетением «Лисий хвост», люстры с артефактом света посередине и подсвечниками, со вставленными свечами по краям. Граф не чужд эстетичной экономии: артефакт для приёмов, свечи — и, заодно, второе отопление зимой — для себя. Первое отопление в этой большой гостиной состояло из камина с двумя скульптурами неизвестных мне Создателей. То, что это Создатели было ясно по нимбу над головой. Впрочем, это аборигены считали красную полоску за нимб. Я уже давно понял: красная или зеленая полоска над головами в их изображениях на картинах и скульптурах — фрейм здоровья. Местные по полоскам определяли: злой ли Создатель или добрый на изображении.
«А если две полоски, то Создатель сержант виртуальных войск», — схохмил внутренний голос.
«Или бурундучок под прикрытием, — меланхолично ответил ему, — сейчас переговоры будут, давай на них сосредоточимся.»
Между тем граф провел нас к своему кабинету, распахнул дверь и изящным жестом пригласил внутрь. Там он пригласил, выдвинув стул, её высочество во главу стола, сам присел сбоку и справа. Я водрузился напротив графа.
Аиша переплела пальчики рук, поглядела на меня, на графа, убедилась, что все заинтересованные стороны прилежно внимают, а не ковыряются в носу как мой туповатый коллектор и произнесла:
— Слушается дело о возможном улучшении качества бумаги на производстве графа Лавулина.
Граф при этих словах едва заметно покривился. Звучит как судебное заседание, как выволочка, как сигнал о том, что будут грабить.
— Я не осуждаю качество вашей бумаги, ваша светлость, — поспешил его успокоить, — но у меня есть секретный рецепт повышения белизны и привлекательности выпускаемой продукции. Потому мне пришлось просить её высочество побыть гарантом нашей возможной сделки. Если вы заинтересованы в том, что или всю бумагу, или какую-то её часть выпускать по новой технологии, которая не потребует больших вложений, ресурс для неё не станет затратен, то мы можем заключить соглашение, по которому я передам вам рецепт, вы произведете некоторую часть новой продукции и затем решите: стоит ли мой рецепт запрошенных на него монет, либо роялти.
Граф Лавулин посидел-подумал, пронзая меня взглядом колючих глаз из-под кустистых бровей. Я был самой милотой, скромно отвечавшей ему уверенным взглядом человека, обласканным властью за настоящие заслуги.
Да вот же принцесса сидит, как арбитр, ты дурик что ли? Будет тебе врать гений королевства, который известен своей честностью, отсутствием всяких муток, сутяжничества и всяких корыстных мотивов?
Вот как-то так я гипнотизировал своим взглядом, пока граф тяжело не вздохнул, приняв решение.