Королевский подарок

Гарвуд Джулия

– Мы с Ройсом начнем сначала. Мы связаны священными узами брака, мой долг – дать ему детей. – Прежде чем Кларисса успела согласиться, Николя продолжила:

– Не важно, как это случилось. Но теперь мы – муж и жена. Надо принять это и жить в согласии. Я и об Ульрике думаю. Малыш заслуживает, чтобы у него был счастливый дом.

– Не надо меня убеждать, миледи. Я поддерживаю ваш план. Однако я вот что хочу сказать: ваш муж ведь считает, что Ульрик – ваш сын?

– Да.

– Он поймет, что вы сказали

не правду, когда разделит с вами ложе. – Кларисса глубоко вздохнула. – Лучше скажите ему правду, пока он сам не выяснил.

Николя покачала головой.

– У меня была причина солгать, – сказала она. – Я защищала Ульрика. Пока нормандцы будут думать, что он мой сын, они не сделают ему ничего плохого.

– Все изменилось, – возразила Кларисса. – Вы же не думаете, что барон желает зла мальчику?

Кларисса произнесла эти слова настолько горячо, что Николя поняла: горничная безоговорочно приняла Ройса как господина. И это почему-то очень обрадовало ее.

– С нашей первой встречи я поняла, что Ройс никогда не сделает Ульрику ничего плохого. А вот использовать его, чтобы добраться до Терстона, вполне может.

– Что вы такое говорите, Господь с вами. Мы же обе знаем, что Терстон погиб. – Горничная замолчала и торопливо перекрестилась. – Упокой, Господь, его душу.

– А что, если жив?

– Барон все равно никогда не станет использовать Ульрика против него. Я верю в это всем сердцем.

Николя вздохнула и перевела разговор в иное русло.

– Мне известно, что брак, основанный на лжи, обречен. Я уже дала Ройсу слово никогда больше не лгать ему.

– Значит, расскажите ему…

– Сначала постараюсь, чтобы он напился, – заявила Николя, – а уж потом все расскажу.

– Миледи, вы сошли с ума.

Николя рассмеялась. Забавно было видеть изумленное лицо Клариссы.

– Я знаю, что делаю, – сказала Николя. – В пьяном состоянии Ройс толком ничего не поймет, а утром и вовсе все забудет.

Кларисса подумала, что более сумасшедшего плана ей еще не приходилось слышать.

– Миледи, вам нужно иметь в запасе еще один план на случай, если этот не сработает, – посоветовала горничная. – А еще я вам вот что скажу: пьяный думает, только как бы выспаться, а если решил получить удовольствие, не ждите, что будет жалеть вас, особенно, если уверен, что опыт у вас есть.

Николя покачала головой:

– Ройс никогда не сделает мне больно.

– Он-то, может, и не хочет, да как же… – Кларисса не договорила, потому что ее госпожа вышла из комнаты. Горничная последовала за ней. – Миледи, на этот раз ваш план никуда не годится. Уж поверьте, у меня есть опыт. Да простит мне Господь, но у вас-то никакого опыта. Видела я, как смотрит на вас барон. Он ужас как вас хочет, и если вы не объясните…

Они подошли к большому залу.

– Все будет хорошо, – прошептала Николя и с чувством обняла горничную. – Не волнуйся, Кларисса.

– Господь всемогущий, отбросьте гордость, леди Николя, расскажите все как есть.

– Гордость не имеет к этому никакого отношения, – возразила Николя.

– Имеет, миледи. – Кларисса сокрушенно покачала головой. – Как раз гордость-то имеет прямое отношение к вашему плану.

Николя деланно улыбнулась, открыла дверь и направилась к мужу.

Войдя в зал, Николя увидела Хью и Ройса у камина. Они были увлечены разговором. Ройс, весь в черном, был неотразим. Этот цвет придавал ему непобедимый вид.

Николя искренне обрадовалась, увидев Хыо. Барон сказал ей накануне, что намеревается уехать в Лондон. Ей будет не хватать его. И в шахматы он прекрасно играет. До нее ему далеко, конечно, она всегда с легкостью обыгрывает его, но он единственный, кто, Играя с ней, заставляет ее сосредоточиться только на игре. Когда она сказала ему об этом на прошлой неделе, Хью смеялся до слез. Николя показалось странным, что ее слова произвели на него такое действие, но она не стала говорить ему об этом, чтобы не обидеть.

Ройс крайне редко заходил в зал ради игры в шахматы, да Николя и не хотела играть с ним. Она знала, что не сумеет сосредоточиться. Кто знает, возможно, через год-другой, когда она привыкнет к его близости, его привлекательности, она научится думать об игре, не отвлекаясь. Тогда они и поиграют. Но она его тоже обыграет. Подумав об этом, Николя улыбнулась.

Хью заметил ее. Какие-то доли минуты он не мог прийти в себя, потом низко поклонился, приветствуя ее.

Ройс замер, уставившись на жену в полном изумлении. Очнувшись, он жестом подозвал ее к себе.

Николя заскрежетала зубами от этой грубости, но повиновалась. Она остановилась рядом с ними и присела в реверансе, но, сообразив, что Ройс может заметить шрамы у нее на руках, тотчас же выпрямилась и спрятала руки за спину.

Хью заявил, что она прелестна. Ройс промолчал. Но Николя была полна решимости сохранить хорошее настроение. Она спокойно и терпеливо дожидалась окончания их разговора.

– Пожалуйста, продолжайте, – сказала она. – Я не хотела прерывать вас.

Хью повернулся к Ройсу и спросил:

– Ты сначала снесешь стену или замок?

– Вы собираетесь сносить мой дом? – вырвался у Николя изумленный вскрик.

– Нет.

Радость ее была очевидна. Ройс пояснил:

– Я собираюсь укрепить свой дом деревом и камнем.

– Зачем?

– Я так хочу.

– Спасибо за объяснение. – Николя понадобились все силы, чтобы улыб1гуться.

– Всегда к вашим услугам, – слегка поклонился Ройс.

В глазах у него Николя заметила веселые искорки. Она не понимала, что его радует.