Королевский путь
Шрифт:
Потом он повернулся к Марии и сказал:
— Мадам, мы поговорим утром.
Когда он ушел, Мария сказала:
— Мне жаль, что мы позвали его.
— Мадам, — сказала Флем, — мы должны были позвать на помощь.
— Однако… — Мария окинула взглядом комнату, — ну ладно, все равно до утра ничего не сделать… Одна из вас останется со мной… Флем, спи сегодня в моей постели!
— Конечно, Ваше Величество.
— Я не знаю, чего я боюсь, но мне страшно. Взгляните-ка! Да меня трясет!
— Он напугал вас, Мадам, — сказала Ливи. —
Флем и Мария легли в постель, а Ливи, опустив занавески, оставила их.
Флем заметила, что, пока они не заснули, королеву все трясло и трясло.
* * *
Утром на встрече с братом Марии так захотелось, чтобы рядом был Давид. Ей нужен совет. Давид открыл ей глаза на то, что творилось вокруг, и теперь Мария не доверяла Джеймсу.
— Понимает ли Ваше Величество, — сурово спросил Джеймс, — что сегодня в Эдинбурге будут говорить о том, что ваш любовник был найден у вас под кроватью?
— Мой любовник?! Молоденький придворный поэт?!
— Всем известна любовь Вашего Величества к поэтам.
— Да мы наверняка можем сказать, что он вовсе и не мой любовник, а просто поэт и хороший танцор.
— С которым Ваше Величество танцевали в черных шелковых шароварах?
— Не надо подглядывать за мной! — со злостью произнесла Мария.
— Ну хватит! Не тебе говорить, что ты будешь делать, а что не будешь. За тобой уже подсмотрели, и весь приход Нокса знает, что ты танцевала в черных шелковых штанах с этим человеком.
— Да это же была маска!
— У прихода свое мнение на этот счет.
— Я что, в ответе за их мысли?
— Нет, но ты должна принимать их во внимание.
— Шателяра нашли, вывели отсюда, и на этом дело закончено. Это никого, кроме меня, больше не касается.
— И вновь я вынужден не согласиться с тобой. Это касается Шотландии, Англии, Испании, Рима… Ты — королева, и за твоими действиями наблюдают. После этого скандала твои шансы на выгодный брак отнюдь не увеличатся.
— Когда-нибудь я задумаюсь над этим и выйду замуж так, как захочется мне. Мой супруг будет не из тех, кто вместе с правительством считает, насколько большое у меня будет приданое.
— Да простит мне Ваше Величество мое дружеское замечание, но я должен сказать, что вы говорите с не вполне здравым смыслом. Этот Шателяр испугал вас, что вполне понятно. Мы должны показать людям, что случается с теми, кто осмеливается оскорбить королеву. Здесь можно сделать только одно: Шателяр должен отправиться на плаху.
— На плаху?! За то, что прятался в комнате?
— В королевской спальне… под кроватью королевы… с кинжалом и шпагой.
— Я никогда не соглашусь на это. Бедный Шателяр! За что?.. Я любила его!
— Даже чересчур, Мадам!
— Я никогда не соглашусь с тобой! Шателяра не за что казнить!
Она подумала: надо поговорить с Давидом. Мы вместе
Граф Меррейский бросил на нее быстрый взгляд. Она изменилась. Он был почти уверен, что на нее теперь влияет кто-то другой. Сестру надо выдать замуж за какого-нибудь могущественного принца; тогда он легко завладеет регентством. Если она не выйдет замуж за иностранца, она останется здесь навсегда, а его отодвинут на второй план. Ей нельзя позволить обзавестись другим советником. Чтобы не расстроить свадебные планы, ни в коем случае не должно быть скандала и на пути брака с европейским принцем не должно ничего стоять.
— Я должен кое-что сказать Вашему Величеству, — обратился граф Меррейский к Марии. — Вы обманулись в этом человеке. Он не был влюблен, он всего лишь играл влюбленного. Он слуга у рода Монморанси, а, как вам известно, они и Бурбоны стоят во главе французских гугенотов. Моя дорогая сестра, это был заговор против вас, раскрытый вашими преданными служанками. Есть только единственный путь разобраться с эти делом. Я умоляю вас выслушать меня.
— Это неправда! — задыхаясь, вскричала Мария.
— Для вашего самолюбия тяжко слышать такое, но ему было очень легко изобразить из себя любовника, потому что вас многие любят. Но я знаю, что он пришел сюда, чтобы убить вас. Это я скажу его судьям… и не сомневаюсь в их вердикте.
Мария спрятала лицо в ладонях, вспомнив о неудержимой страсти Шателяра…
— Но… это ужасно, — сказала она. — Ужасно!
— Мария, пусть одна из твоих служанок спит вместе с тобой, пока мы не вернемся в Холируд. Остальные будут рядом… но одна пусть будет в твоей постели… Сестра, милая, только таким образом я могу быть спокоен за твою безопасность.
— Флем спала со мной этой ночью…
— Пусть она еще поспит с тобой, пока мы не вернемся в Холируд, хорошо?
— Да, Джимми.
— Ну теперь я спокоен. И не будем больше думать об этом печальном деле.
Джимми поцеловал ей руку и ушел, а она присела, задумавшись о Шателяре. Она-то думала, он влюблен, а он пришел, чтобы убить ее.
* * *
Неделей позже Шателяра казнили на плахе. Он выглядел невероятно красивым, и многие, кто видел его в эти последние минуты, прятали слезы. Однако некоторые в толпе действительно думали, что он был в заговоре.
— Все ясно, — судачили другие между собой, — почему он был в ее спальне. Она вовсе не хотела, чтобы ее служанки нашли его. Он ждал, пока они уйдут.
Перед смертью Пьер де Шателяр процитировал знаменитый «Гимн смерти» Ронсара. Он стоял на эшафоте с развевающимися на февральском ветру кудрями; люди слушали его прекрасный голос и плакали, хотя лишь некоторые понимали, что он говорит.
Je е salue, heureuse е profiable Mor
Des exremes douleurs medicin e confor?..