Королевский шанс
Шрифт:
– Знаю. Гостья. Ты знаком с ее братом. Я права?
– В общем и целом, – признал Оуэн.
– Так мог бы представить нас друг другу раньше. Я не кусаюсь.
Делфайн понравилась прямота молодой женщины, хоть та и глядела на нее волком. Ничего удивительного. На Оуэна Нэнси смотрела с томлением во взоре.
– Ты знаешь, я не люблю эти церемонии, – проворчал он. – Извини, если ранил твои чувства.
– Знаю. – Нэнси вздохнула. – Ты вовсе не ранил мои чувства. Знаете, Делфайн, хочу вас предупредить, будьте с ним осторожны, Оуэн
– Нэнси, я...
– Знаю. Я слишком откровенна. – (Делфайн стало жаль женщину.) – Кстати, вот мой новый парень, Пит. Очень умный и горячий, хоть и молокосос.
– Эй! – воскликнул Пит, но Нэнси уже снова обращалась к Делфайн:
– Мне очень нравятся ваше платье и макияж. Есть в вас что-то... экзотическое, может. Необычное имя. У вас нет случайно личной странички в Интернете?
– Что? – смутилась Делфайн. – Нет-нет. – Но, конечно, в Интернете о ней была информация. Фотографии. Статьи.
Оуэн, несомненно, подумал то же самое.
– Пит, наверняка вы не прочь выпить. Почему бы вам не купить себе и Нэнси чего-нибудь и не записать на мой счет?
Молодой человек недоуменно уставился на Оуэна, потом пожал плечами и направился к бару.
Оуэн взглянул на рыжеволосую женщину, с которой у него, несомненно, было общее прошлое:
– Ты всегда была хорошим другом, Нэнси. Не изменяй своим принципам и теперь.
– Это угроза?
Он хмыкнул.
– Чем я могу тебе угрожать?
– Соображаешь. Значит, если я проявлю свою обычную любознательность в отношении Делфайн...
– Я буду очень огорчен. Женщина прошептала ругательство.
– Проклятие, Оуэн. Я ненавижу, когда ты используешь слово «огорчен». И ты это знаешь. Но ладно. Считай, мы договорились. Вздохнув, она повернулась к Делфайн: – Вы в самом деле ему сильно нравитесь.
– Он сделал бы то же самое для сестры любого из своихдрузей. Похоже, вы знаете его лучше меня, – улыбнулась Делфайн.
Но Нэнси ошибалась. У Делфайн никогда не было таких отношений ни с кем.
– Я твой должник, Нэнси, – произнес Оуэн низким, проникновенным голосом.
Нэнси фыркнула:
– Будет тебе, – шагнула по направлению к Питу, вернулась. – Делфайн, хочу тебе еще кое-что сказать. Он разобьет тебе сердце, сам того не желая. Такого человека нельзя привязать, и ты не сможешь получить многое из того, чего тебе хочется.
Оуэн нахмурился.
– Нэнси хочет детей, – объяснил он. – А наши отношения заставляли других мужчин держаться на расстоянии. Может, Питу удастся переломить ситуацию.
– Ты словно считаешь себя виноватым, – мягко ответила Делфайн. – Ведь она ждала от тебя того, чего ты не мог ей дать.
– Любой чувствовал бы себя виноватым.
– Ты ее обнадеживал?
– Нет, нет, конечно. Но и не избегал.
– Ты был честен с ней. Она сама так сказала. Значит... ты не в ответе за ее переживания...
Последующие несколько часов люди подходили, представлялись, обсуждали с Оуэном дела. Он расспрашивал их об отношении к деревообрабатывающей компании. И все с нескрываемым любопытством смотрели на Делфайн. Некоторые приглашали девушку танцевать.
Глава девятая
Оуэн облегченно вздохнул, оказавшись наконец на улице. Несмотря на вежливость и дружелюбие его друзей, он сознавал – многих привлекает к Делфайн не только праздный интерес.
– Боюсь, я совершил ошибку, приведя тебя в бар. Должно быть, уже человек десять сейчас рыщут по Интернету, разыскивая сведения о тебе.
– Знаю, но мы никому ничего не сказали, лишь называли мое имя. А такая ночь стоит риска. Мне было очень весело.
– Не могу поверить, что ты заставила Дуга петь под караоке. Завтра, когда винные пары рассеются, он будет сгорать от стыда.
– Вовсе нет. Он отлично пел! Оуэн рассмеялся.
– Пел-то он неплохо. Но до того, как ты его расшевелила, Дуг был на редкость скромным малым. Понимаю, почему Андреас волновался за тебя. – (Делфайн сразу посерьезнела. Отвернулась.) – Это не жалобы и не критика, – тихо добавил Оуэн.
– Я понимаю, но иногда Андреас бывает прав. Я захожу слишком далеко, а для особ королевской крови осторожность очень важна.
Оуэн согласился с ней. Затем подумал о принце, за которого ей предстояло выйти замуж. Хотелось верить, что парень не будет слишком уж критиковать Делфайн и не попытается обуздать ее пылкий нрав. При мысли о такой возможности в Оуэне вскипел гнев. Но он не имеет права вмешиваться.
По дороге домой оба молчали.
Следующий день оказался полон неожиданностей – начали появляться визитеры.
Утром Оуэну пришлось уйти рано, и он решил днем заглянуть домой – убедиться, что принцессу не мучают угрызения совести по поводу прошлой ночи. Подойдя к крыльцу, он не поверил свои ушам. Смеялся ребенок. В его доме!
Оуэну стало холодно. Потом жарко. Грудь пронзила острая боль! Он немного помедлил в кухне, затем решительно направился в гостиную. Там сидела Делфайн с незнакомой ему женщиной, державшей на коленях годовалого малыша с таким же, как у его Джеймса, невинным взглядом.
Оуэну стало дурно. Закружилась голова. Маленький мальчик сосредоточенно его рассматривал.
– Бу, – сказал малыш.
Оуэн прикрыл глаза. Его мальчик не успел заговорить.
– Оуэн? – донесся до него озабоченный голос Делфайн.
Она и молодая мать обернулись к нему. Ребенок взвизгнул от восторга и начал подпрыгивать на материнских коленях. Оуэн с трудом сдерживал желание убежать.
– Боюсь, когда ему что-то нравится, он выражает радость слишком бурно, – стала извиняться мать малыша.