Королевский шут
Шрифт:
Опустившись на кровать, задумался. Всё хреново. Искать иголку в стоге сена легче, чем разобраться с этой грёбаной магией, даром мне не нужной. Но нет! Получи и распишись!
— Тяжёлый день, Илий? — раздался голосок Фанни с дивана.
— Мерзкий, — честно признался ей.
— Из-за меня?
— Из-за тебя был бы грустный…
И тут меня “понесло”. Эмоции, сжимавшие в тисках сердце, требовали выхода наружу и я выложил ей всё, что произошло в комнате архимага.
— Вот так вот… — закончил свой рассказ, вздохнув. — Недолго тебе замужней ходить…
Девушка, встала, шлёпая босыми пятками по холодному полу, подошла ко мне, села рядом и робко обняла.
— Непутёвые мы с тобой, — тихо сказала она. — У меня беда, у тебя — не меньше. Потерпи! С обеими вместе справимся.
— Ложись со мной сегодня? — попросил я, уткнувшись в её белоснежные волосы.
— Рано… Как ты там сказал господину магу? “Нулевой отсчёт”… Я нашла свой, теперь чётко понимая, что люблю тебя не за то, что ты сделал для убогой карлицы, а за то, что есть. Не хочу и не могу потерять. Дай мне освоиться немного в этой точке…
Неловко чмокнув, Колокольчик опять переместилась на диван и, завернувшись в одеяло, неожиданно добавила:
— Только не храпи ночью!
— Я не храплю!
— Это ты так думаешь!
— Раньше претензий не было!
— Раньше ты мне своим храпом страдать не мешал! Тихо спи!
Эта пикировка пришлась как нельзя кстати, вернув боевой настрой и улыбку.
Всё-таки жена у меня умница — вертит мужем, как хочет, и так ловко, что ему это нравится!
37. Демон меня загрызи.
Осень пришла тихо, однажды окрасив деревья в жёлтый цвет. Всё чаще хмурилось небо, плача косыми дождями, холодный ветер не давал возможности просто выйти утром на балкон насладиться началом нового дня, и лёгкая грусть по теплу поселилась в душе.
Команда шутов всё прочнее завоёвывала своё место во дворце, постоянно устраивая шумные представления по поводу и без, на которых обкатывались задумки для Праздника Зимы и предстоящего императорства Ипрохана Весёлого. Каждый из нас становился настоящим “зубром” своего дела, набираясь опыта как в совместной работе, так и по отдельности. Спокойная рутина, одним словом, если это применимо к шутам неадекватного короля. Были, конечно, и мелкие неурядицы, и напряжённые моменты, но мы научились их обходить или не замечать, не тратя драгоценные нервы на всякую ерунду. Никто нас особо не тревожил, и жизнь текла своим чередом.
Фаннория потихонечку привыкала ко мне, частенько засыпая, уставшая после очередного увеселительного мероприятия, на моей кровати, но всё равно, до нормального состояния ей было далеко, и под утро я всегда обнаруживал её на диване, свернувшуюся калачиком.
По первости злило, если честно, но потом привык к этим диванно-кроватным отношениям и перестал мечтать о чём-то большем, чтобы лишний раз не “обламываться” в своих ожиданиях, что вот-вот и произойдёт прорыв. В общем, пустил всё на самотёк полностью, тем более, что было, чем занять голову ночами. Архимаг оказался прав — во мне происходило слияние двух миров. В состоянии Шурсы, стали видны не только энергетические потоки мира Маллия, но и появляться неизвестные ранее разноцветные линии, всё чаще и чаще обретая плотность и выдавая картинки, которые могли быть только в одном месте — на Земле. Чем всё это закончится понятно: моей смертью либо от естественных причин в результате катастрофы, либо от насильственных действий “неравнодушных граждан”. Как мы ни бились с Кортинаром, но найти ту самую точку отсчёта не могли, хотя я и довольно далеко, по мнению старика, продвинулся во взаимодействии с крупицами сущего и линиями Творцов, уже без посторонней помощи проводника подключаясь к ним. Оставалась самая “малость” — научиться управлять ими, отсекая земное, чтобы не сотворить большой звиздец на всю округу. Вспыхнувшие в начале надежды, что, почуявший знакомую магию, Харм поможет разобраться не оправдались — ящер знал лишь то, что подобное было внутри его яйца, и на этом месте умолкал, виновато хлопая глазами.
Наконец, даже бездушный маг потерял терпение, понимая, что развязка близка. Этой ночью, как только я появился у него в кабинете, он не стал мне подсовывать очередную книгу из своей библиотеки или устраивать лекцию, а сразу выдал странную речь.
— Все обычные методы исчерпаны, — начал он, — остались лишь те, к которым не стоит обращаться. Случай уникальный, если я не сделаю то, что делать абсолютно не хочу, то до конца зимы, Илий, вряд ли дотянешь. Харм… Помнишь, где книга, с которой началась история Короля Шутов?
— Конечно, Хозяин! — немного обиженно ответил Черныш. — Если ты про четвёртый том “Призыв демона”, хранящийся на одиннадцатой полке слева, то такую малость забыть было бы стыдно. Но причём тут она?
— Твоё яйцо. Не знаю, с чего ты взял, что я нашёл его, но это не так — демовилур Ситгульвердам притащил.
— Этот?! Сит?! — подпрыгнул от неожиданного известия Харм. — Меня нашёл самый мерзкий из всех демонов, благодаря которому ко мне чуть “переросток” не приклеился?!
— Он. Нашёл в каком-то из мёртвых миров, покрытом льдами — в результате раскопок наткнулся. Стоящего в яйце ничего не увидел, поэтому пригласил меня разделить с ним трапезу “иномирским продуктом”.
— И вы… Вы чуть не съели? Меня?! Почему ты не рассказывал?
— Зачем? По моим умозаключениям, ты бы вряд ли обрадовался, узнав, что чуть не стал закуской для демовилура и пьяненького архимага. Считай, что я сделал тебе одолжение, дав возможность поверить в историю, которую ты же сам и выдумал. Моя заслуга лишь в том, что я отговорил разбивать яйцо — слишком оно меня заинтересовало в тот момент, и обменял на пять окороков, которыми насытиться смогли мы оба с Ситом.
— Целого меня на какие-то жалкие окорока?! — разгневанным Чернышом можно было разжечь камин.
— Не каких-то, а изумительно закопчённых, и не “целого”, а в виде непонятного зародыша.
— Успокоил, Хозяин, — саркастически улыбнулся бедняга, — теперь я знаю свою “цену”.
— Стоп! — вмешался я в их товарно-кулинарный разговор. — Харм! Друг! Не кипятись — бывает! Уверен, что знай наш бездушный маг, какое сокровище ты из себя представляешь, то и больше заплатил бы!
— Ага! С него станется! Не пять, а шесть окороков отвалил бы в порыве щедрости! И я его чуть ли ни отцом считал!
— Дурень! Кортинар бы золотом по весу отсыпал за такое чудо! Притом, не по твоему весу, а по моему!
— Намного больше, — пояснил старик. — Теперь полезность подобного приобретения сложно представить в денежном эквиваленте.
— Во! Понял?! Ты, Черныш, вообще бесценный, оказывается!
Ящер долго дулся, забившись в самый дальний угол кабинета и всем своим видом показывая, насколько ему плохо и обидно. Наконец, поняв, что особого внимания на него не обращают, со вздохом материализовался на столе.