Королевский тюльпан. Дилогия
Шрифт:
Я не смогла сдержать усмешки:
— А как к этому относится стража?
— Ее добродетель в этом случае подвергается своему испытанию — мздоимством. И она его почти всегда проигрывает. Идем?
— Да, — кивнула я. Слезы высохли, уличная драма закончилась. — Погоди, но ведь балы обычно начинаются поздним вечером, при свечах.
— Ты права, такой салон закрывается перед рассветом. Но посетителей пускают туда уже сейчас. Ведь, как ты, наверное, знаешь…
— Я почти ничего не знаю, — огрызнулась я. — Меня притащили сюда, отправили на песочек, а оттуда
— Ну, не знаешь — объясню, — без насмешки улыбнулся Лирэн. — Настоящие аристократы погибли, сбежали или пошли в гувернеры. Теперь в господах люди попроще. Некоторые — добропорядочные лавочники, они если и привыкли пировать допоздна, то лишь в своем доме. Поэтому они посещают салон довольно рано, чтобы вернуться домой к первому рожку ночной стражи. Ну, и хвастаться — был в салоне Испытания добродетели и не поддался порокам. Кстати, добропорядочные горожане должны быть в курсе всех событий. Будем идти, читать вместе и ругаться с олухами, наступившими нам на ноги. Эй, малый!
Пробегавший мальчишка вручил Лирэну газету и умчался, понимая, что сдачи не потребуют.
— «Гнусный заговор разоблачен: блюститель Созидания в сговоре с презренными лепесточниками планировал удушить Город Свободы», — с чувством прочел Лирэн. — А так как моего Братства не существует, обо мне ни слова.
Я тоже уткнулась в газету и мы пошли, действительно спотыкаясь о ноги прохожих. Ругаться и угрожать я предоставила Лирэну. Делал он это эффектно, мастерски и особенно зло, как любой мужчина, недавно вытерпевший женскую истерику.
ГЛАВА 2
АЛИНА
Мы бродили по улицам час или больше. Город выглядел мрачно. Несколько раз мы обходили большие толпы возле лавок без вывески и слышали злой шепот: «Скоро и без заговоров дышать нечем будет!».
— Это за цветами, разумеется увядшими, — объяснил Лирэн. — С тобой гулять опасно: привыкнешь, что цветы не нужны, расстанемся — и не заметишь, как задохнешься.
Я промолчала. Сказать «не гуляй» было бы грубо, а «не расставайся» — глупо. Хотя… Просто так взять и расстаться мне бы не хотелось. Франсю и Луи — кстати, как там бедняга? — были милыми соседями, однако, чтобы мне более-менее понимать лепесточников, с ними надо было бы прожить лет десять, чего я не планировала. Маленький принц — что с тобой сейчас, Нико? — ребенок, за которого я взяла ответственность. Но ребенок — это ребенок. Пусть такой же чудесный, как и лепесточники.
А с этим красавчиком я, пожалуй, смогла бы подружиться и в своем мире. Да, конечно, красавец-мужчина, самый крутой, веселый, наглый — продолжите список. Но внутри этой оболочки, на которую я по самое не могу насмотрелась в обычной жизни, было крепкое ядрышко. За одну наглость в лидеры разбойников не выбирают.
Между тем спутник, не догадывавшийся, что он объект моего рассуждения, остановился.
— Звякалки у меня завсегда с собой, но пополнить запас не помешает.
— Снимешь наличку с банкомата? — спросила я.
Лирэн удивленно взглянул на меня, словно услышав что-то знакомое и при этом непонятное.
— Потом объяснишь, — сказал он, скрываясь в дверях лавки, которую по внешним признакам можно было назвать дорогим магазином.
Я осталась у дверей, вглядываясь в газету. Местный алфавит я так еще и не освоила.
Начал накрапывать дождик. Я уже хотела зайти внутрь, но услышала:
— Уважаемая гражданка, вас потеряли?
Рядом был уже привычный патруль стражи. Вежливый — понятно, сейчас я не лепесточница. Но что-то ответить надо.
Выручил Лирэн, выскочивший из лавки.
— Дорогая, ты, надеюсь, исполнила гражданский долг? — мгновенно сказал он.
— Не успела, — удивленно ответила я, включаясь в игру.
— Уважаемые хранители порядка, я сам вас искал, чтобы спросить. Там на углу какой-то шутник недавно нарисовал тюльпан с короной. Это, что ли, теперь разрешено?
Оба стража, несмотря на оружие и амуницию, превратились в сухие листья и буквально улетели туда, куда указал Лирэн.
— А вот нам — в противоположную сторону. Не бегом, но быстро, — сказал он. — Я снял с этой банкомамы или банкопапы, как там у вас. — Он хлопнул себя по отяжелевшему карману.
— Никого не зарезал? — спросила я.
— Ежегодный налог за спокойный сон. Братство их в этом году еще не навещало, зато явился сам маршал. Пошли, пока не полило. Это можно выкинуть.
Газету я выкидывать не стала, зато соорудила из нее подобие шапки, что восхитило Лирэна. А я обрадовалась дождю. Вообще-то, настоящего ливня в городе я еще не видела, так, морось. Но я не раз наблюдала, как лепесточники умели собирать даже самые скудные водные дары неба. Из этого дождика средней интенсивности они себе уж точно создадут запасы. Да и тюльпанчики не надо поливать.
В очередном проулке Лирэн внезапно звякнул в одинокий колокольчик. В стене открылась дверь, мой спутник туда шагнул, потом вышел и протянул мне изящную белую маску, украшенную цветами.
— Это первое правило посещения салона, — сказал он, натянув на лицо черную маску со скрещенными шпагами. — Без масок сюда нельзя. К тому же, если ты, впав в порок гнева, заколешь обидчика, не снимая маски ни с него, ни с себя, тебя еще могут пустить сюда в следующий раз. А вот сорвать маску с твоего обидчика, даже мертвого, — нельзя.
Мне захотелось снять маску с него самого — понять, смеется он или серьезно. Но Лирэн уже вошел и мне оставалось последовать.
Невзрачный коридор привел нас в достаточно большой зал. Половину занимали столики, почти все пустовавшие. Местный служитель открыл дверь в кабинет. Там, кроме столика и стульев, была софа.
— Изучим меню и начнем с чревоугодия, — сказал Лирэн. — Маску можно бросить на диван.
И я опять не ответила на колкость, так как поняла, что хочу есть. Причем не какой-нибудь сухарь с печенькой на бегу. Нормального супа — вот чего я вожделела эти дни.