Королевства света
Шрифт:
Оскар внимательно посмотрел на своего друга:
– Ты не сказал «Хозяин».
– Что? – замигал Тай.
– Упомянув имя, ты не назвал его «Хозяин Эвинд».
Помощник вздрогнул, а потом кивнул:
– Это означает, что наше и его положение изменилось. Теперь мы сами себе хозяева и должны самостоятельно бороться с таким могущественным колдуном, как Хаксан Мундуруку.
Сэм сжал и разжал свои огромные кулаки.
– Жаль, что мне пришлось оставить мой топор.
– Мы возьмем новое оружие из домашнего арсенала. Магия – это хорошо, но не помешает иметь под рукой острый клинок. – Тай прошел мимо них и направился к крутому склону, к той тропинке, по которой они не так давно спустились.
– Может быть, этот человек сможет одолжить нам оружие на время пути. – Подойдя к основанию холма, Цезарь заметил женщину, стоявшую в мелком ручье недалеко от водопада. Он направился к ней, махая рукой и выкрикивая какое-то радостное приветствие.
Услышав его крик, женщина повернулась, отбросила в сторону ведро, до половины заполненное лангустами, подобрала юбку и с криком бросилась к тропинке. Добравшись до сухой земли, она припустилась еще быстрее, так что расстроенный Цезарь притормозил, а потом и вовсе остановился. Он мог бы легко ее догнать. Вместо этого, опустив руки, он печально проследил за ее безумным бегом, пока она не скрылась из виду. Вернувшись к ожидавшим его друзьям, он удивленно посмотрел на них.
– Не понимаю. Я улыбался и говорил очень дружелюбно и спокойно. Почему же она убежала от меня? Может, в своих странствиях мы так ужасно изменились, что остальные в страхе бегут при виде нас? – Он замолчал. – Эй, чего это вы все так ухмыляетесь?
Оскар давился едва сдерживаемым смехом.
– Сегодня я не пес, Цезарь. А ты не кот. Если бы ты предстал перед бедной женщиной в своем обычном облике кота, она, я уверен, радостно бы поприветствовала тебя. А вот в своем теперешнем виде ты вызвал у нее несколько иную реакцию.
Мечник посмотрел на себя.
– А что не так с моим – ой, я забыл. У людей ведь эти предрассудки насчет одежды, так?
– Это точно. – Обнаженная Макитти схватилась за свисающие ветки дерева, чтобы легче было залезать по сырому склону.
Цезарь смущенно подошел к Таю и сказал:
– Ты волшебник. Почему же ты просто не наколдуешь нам немного одежды?
– Я никакой не волшебник, не придумывай. – Тщедушный Тай с отвращением смотрел на предстоящий подъем от реки до дороги наверх. – Я всего лишь неопытный помощник. И мне так не хватает крыльев. – Обойдя своего приятеля, он начал подниматься вслед за Макитти, которая выбирала довольно удачный путь, насколько это было возможно в данных обстоятельствах.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
В те мрачные дни всеобщей подавленности и угнетенности дорога из Зелевина была далеко не такой оживленной, как бывало до вторжения Орды Хаксана Мундуруку. Жизнь и торговля затихли, будто накрытые облаком. Поэтому путники не привлекли к себе внимания. Только первая деревня, попавшаяся на пути, оказалась оживленной, и они не пошли в нее. А во второй почти все жители были на унылой и жалкой свадьбе, и им удалось незаметно проскользнуть туда и вернуться с кипой всевозможной одежды. Там же они прихватили побольше еды. Наконец они вернулись в Фасна Визель. На них нахлынули не просто воспоминания – они продолжали путь в молчании, погруженные каждый в свои мысли и переживания, не уверенные, кто же они теперь на самом деле – животные, люди или какая-то странная смесь того и другого. Оставив позади протоптанные тропы, друзья углубились в бесшумные дебри Великого леса. Тут им попадались места, запахи и звуки, хорошо знакомые с тех времен, когда они еще были животными. Теперь, в качестве людей, они воспринимали все по-иному. Когда они покидали этот лес, их человеческие тела были для них еще в новинку. Сейчас у них было достаточно времени задуматься над теми переменами, которые в них произошли. Все они чувствовали себя в новом качестве достаточно скромно, за исключением разве что Цезаря, которому это было ни к чему.
Однако когда, наконец, показался дом доброго волшебника Суснама Эвинда, даже Цезарь почувствовал щемящую тоску.
Снаружи дом был почти таким, каким они его и оставили. Только пауки потрудились вовсю, и паутина украшала многие укромные местечки под карнизом в дверном проеме и даже на некоторых окнах. Дом не сгорел и не обрушился. Он стоял, опираясь на прочные скалы, у которых был построен, и с вызовом смотрел на лес и остальной мир из-под своей соломенной крыши. Это был единственный родной дом, в котором жил каждый из них, и он одновременно тянул и отталкивал их.
Поскольку Оскар всю свою сознательную жизнь присматривал за входной дверью, ему пришлось ее открывать. Насколько же легче, подумал он, делать это руками, чем носом или лапой. Учитывая, сколько времени дом простоял пустым, они нашли его в удивительно хорошем состоянии. В кладовке осталось много сушеных продуктов, не тронутых и не источенных жучками. Но почему-то маленькие хрустящие кусочки обработанного и засушенного мяса уже не так притягивали Оскара и его приятелей-кошек. А Таю вовсе не хотелось есть смесь из разных семян. Сэм же был совершенно не голоден, поскольку совсем недавно до отвала наелся мясофруктов в Фиолетовом королевстве. Но сыт был только Сэм.
Многие годы друзья наблюдали, как Хозяин Эвинд готовит себе еду, и они решили приготовить что-нибудь из имеющихся припасов. То, что у них получилось, вызвало бы отвращение у настоящего гурмана, но они наполнили свои животы и уняли сосущую боль под ложечкой.
На следующее утро все проснулись очень поздно, Сэм бы и дальше спал, если бы Оскар и Макитти не начали трясти его за плечи и хлопать по щекам, пока он, наконец, не открыл глаза.
– Извините, – пробормотал Сэм, поднимаясь. Всю ночь он спал, крепко прижав к себе белый сияющий шар, чтобы сохранить его в целости. – Легче избавиться от старой кожи, чем от старых привычек.
Они умылись, сполоснулись под душем из дождевой воды и вытерлись на сей раз полотенцем, а не языком и лапами. Потом пошли искать Тая, и Сэм аккуратно нес искристый белый шар. Тай поджидал их на лужайке перед домом.
– Сколько раз, сидя в клетке, я видел все это. – Он обернулся к своим посвежевшим товарищам. Смотрел, как ты резвишься на этой полянке, Оскар, а Макитти, Цезарь, и Какао ловят жуков, бурундуков и случайные отблески волшебного света. Я был заперт в своей клетке и вынужден петь или учиться.
– Могу посочувствовать. – Для змеи Сэм был необычайно сострадательным, за исключением тех случаев, когда он проглатывал кого-нибудь. – Не то чтобы я не мог петь, – добавил он в ответ на их не-доверчивые взгляды, – но никто не хотел меня слушать. Мои сородичи не отличаются музыкальным слухом.
Какао все понимала. Но ей не терпелось начать действовать. Она посмотрела на Тая:
– Какой смысл тянуть, Тай? Что надо делать?
В это утро кенар выглядел старше своих лет. Как он ни старался, он не мог избавиться от чувства, что конечная ответственность за успех или провал их общего дела лежала на нем. Глубоко вздохнув, он протянул руку к Сэму.