Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле

Дурные вести не стоят на месте. Едва только окончилась провалом битва при Хаттине, как на Запад полетели гонцы обо всем поведать государям Европы, а вскоре за ними последовали и другие с рассказами о падении Иерусалима. Новость повергла западное христианство в ужас и оцепенение. Несмотря на все призывы, доносившиеся в последние годы из Иерусалимского королевства, никто на Западе, за исключением, быть может, Папской курии, не понимал, насколько остро стоит угроза. Ехавшие на Восток рыцари и паломники находили во франкских государствах жизнь куда более роскошную и веселую, чем та, которую они знали где-либо в своих странах. Они слушали рассказы о военных подвигах, видели, как преуспевает торговля. Они были не в состоянии осознать, насколько шаткое это процветание. И вдруг, как гром среди ясного неба, явилась весть, что все погибло. Христианская рать сметена, Святой Крест, священнейшая реликвия христианства,

Беженцы, выжившие под обломками, сгрудились за стенами Тира, и неукротимая энергия Конрада Монферратского еще поддерживала в них самообладание. Счастливая случайность – его своевременный приезд – спасла город от капитуляции, и один за другим сеньоры, спасшиеся из когтей Саладина, стекались к нему туда и благодарностью склоняли перед ним голову. Но все они понимали, что без помощи с Запада их шансы удержать Тир весьма невелики, а шансы возвратить потерянное – ничтожны. В затишье, которое последовало за первым ударом Саладина по Тиру, когда он отправился дальше завоевывать Северную Сирию, они послали своего самого уважаемого сотоварища – тирского архиепископа Иосию – лично поведать папе и королям Запада, в каком отчаянном положении они оказались. Примерно в это же время уцелевшие члены военных орденов рассылали письма к своим западным братьям, стараясь произвести на них впечатление таким же нерадостным рассказом.

Архиепископ отплыл из Тира в конце лета 1187 года и вскоре прибыл ко двору короля Сицилии Вильгельма II. Как оказалось, короля глубоко опечалили слухи о несчастье. Узнав обо всех подробностях, Вильгельм надел власяницу и уединился на четыре дня. Затем он составил письма монархам Европы с призывом объединиться в крестовом походе, а сам приготовился как можно скорее выслать экспедицию на Восток. В то время он как раз вел войну с византийцами. В 1185 году его войска пытались взять Фессалоники, но потерпели полное поражение, однако его военные корабли все еще крейсировали вокруг Кипра, оказывая помощь узурпатору острова Исааку Комнину, который поднял мятеж против императора Исаака Ангела. Вильгельм поспешно договорился о мире с императором, и сицилийского адмирала Маргарита из Бриндизи вызвали домой, велев ему переоснастить корабли и плыть с тремя сотнями рыцарей в Триполи. Между тем архиепископ Иосия в сопровождении сицилийского посольства добрался до Рима.

В Риме тоже в полной мере осознавали серьезность создавшегося положения, так как генуэзцы уже сообщили обо всем папскому двору. Здоровье старого папы Урбана III уже пошатнулось, и потрясение оказалось для него слишком тяжелым. 20 октября он скончался, не выдержав горя. Однако его преемник Григорий VIII сразу же разослал энциклику ко всем верным христианам Запада. В ней он рассказывал печальную историю потери Святой земли и Святого Креста. Он напомнил адресатам, что еще утрата Эдессы сорока годами ранее должна была послужить предостережением. Теперь же потребуется совершить неимоверный труд. Пусть же все покаются в грехах и соберут себе сокровища на небесах, принеся обеты крестоносцев. Он сулил полное отпущение грехов всем принявшим на себя крест. Они получат вечное блаженство в раю, а их земные владения будут находиться под защитой Святого престола. Заканчивалось письмо предписанием соблюдать пост каждую пятницу в течение пяти следующих лет и воздерживаться от мясной пищи по средам и субботам. А родственники самого папы и его кардиналов будут поститься еще и по понедельникам. В других отправленных из Рима посланиях всем христианским государям также повелевалось заключить перемирие на семь лет, а также сообщалось, что все кардиналы одними из первых обязались стать крестоносцами нового похода. Подобно странствующим проповедникам, они поведут христианские армии в Палестину.

Папа Григорий не увидел результатов своих стараний. Он испустил дух в Пизе 17 декабря, проносив папскую тиару всего два месяца, и оставил заканчивать свое дело епископу Палестрины, избранному два дня спустя под именем Климент III. Пока Климент торопился установить контакт с могущественнейшим монархом Запада – императором Фридрихом Барбароссой, архиепископ Тирский двинулся через Альпы на встречу с королями Франции и Англии.

Вести о его миссии бежали впереди него. Престарелый антиохийский патриарх Эмери написал королю Генриху II о постигших Восток бедах и послал его с епископом Баньяса, и прежде чем Иосия Тирский успел прибыть во Францию, старший из сыновей Генриха, еще остававшихся в живых, Ричард, граф Пуату, принес обет крестоносца. Сам Генрих в течение многих лет, но без особого энтузиазма вел войну с Филиппом Августом, королем Франции. В январе 1188 года Иосия нашел двух королей в Жизоре [1] , на границе между Нормандией и владениями французской короны, где они встретились для переговоров о перемирии. Красноречие архиепископа побудило их заключить мир и обещать как можно скорее отправиться в поход. Граф Фландрский Филипп, быть может стыдясь из-за прерванного похода десятью годами раньше, поторопился последовать их примеру, да и многие знатные сеньоры обоих королевств поклялись отправиться в Святую землю вместе со своими сюзеренами. Было решено, что армии пойдут вместе, французы наденут красные кресты, англичане – белые, а фламандцы – зеленые. Чтобы оплатить расходы на экспедицию, оба короля ввели особые налоги. В конце января в Ле-Мане собрался совет короля Генриха, чтобы распорядиться насчет уплаты «десятины Саладина» – десяти процентов с дохода, который взимался со всех мирян, подданных короля во Франции и Англии. Затем Генрих уплыл в Англию, чтобы заняться подготовкой к походу, который с пылом проповедовал архиепископ Кентерберийский Балдуин. Архиепископ Тирский отправился в обратный путь окрыленный надеждами.

Вскоре после переговоров в Жизоре Генрих написал ответ патриарху Антиохийскому, где убеждал его, что помощь скоро придет. Однако его оптимизм не оправдался. Десятину Саладина кое-как собрали, несмотря на попытку рыцаря-тамплиера Гилберта из Хокстона присвоить собранные им деньги, а Вильгельм Лев, король Шотландии и вассал Генриха, вовсе оказался не в состоянии заставить своих прижимистых баронов расстаться хоть с одним пенни. Строились планы управления страной на то время, пока Генрих и его наследник будут находиться на Востоке. Но задолго до того, как армия была собрана, во Франции снова разгорелась война. Часть вассалов Ричарда взбунтовалась против него в Пуату, а в июне 1188 года он ввязался в ссору с графом Тулузским. Французский король, разгневанный нападением на своего вассала, в ответ вторгся в Берри. Генрих, в свою очередь, нагрянул на территорию Филиппа, и война тянулась все лето и осень. В январе 1189 года Ричард, который был не особенно верным сыном, объединился с Филиппом в противодействии Генриху. Бесконечная война приводила в оторопь большинство добрых христиан. Из числа собственных вассалов Филиппа графы Фландрский и Блуаский отказались поднимать оружие до тех пор, пока не начнется крестовый поход. Осенью 1188 года папа отправил к монархам епископа Альбано, а после смерти епископа следующей весной – кардинала Ананьи Иоанна, чтобы приказать им заключить мир, но все напрасно. Архиепископ Кентерберийский Балдуин добился не большего успеха. Все первые недели лета Филипп и Ричард успешно вторгались во французские владения Генриха. 3 июля Филипп взял укрепленный город Тур, а на следующий день Генрих, уже безнадежно больной, согласился на унизительные условия мира. Два дня спустя, 6 июля, еще до ратификации условий, он скончался в Шиноне.

Уход с арены старого короля разрядил обстановку. Едва ли он когда-либо всерьез думал отправиться в крестовый поход. Однако его наследник Ричард искренне намеревался выполнить все свои обеты, и, хотя принц в силу неизбежности унаследовал отцовские разногласия с королем Филиппом, он был готов договариваться с ним на любых условиях, лишь бы они позволили ему отправиться на Восток, особенно если сам Филипп присоединится к нему в походе. Филипп со своей стороны меньше опасался Ричарда, чем прежде Генриха, и понимал, что еще дольше откладывать начало крестового похода – политически плохое решение. Они поспешно заключили договор, и Ричард отправился в Англию, чтобы короноваться и взять на себя управление страной.

Коронация состоялась 2 сентября в Вестминстере, а за нею последовали активные погромы евреев в Лондоне и Йорке. Горожане завидовали милостям, которые оказывал им покойный король, а крестоносное рвение всегда давало удобный предлог для расправы с недругами Христа. Ричард наказал погромщиков и позволил одному еврею, который согласился окреститься ради спасения собственной жизни, вернуться в прежнюю веру. Летописцев возмутили слова архиепископа Балдуина, что если б король не был божьим человеком, то лучше б ему быть человеком дьявола [2] . Король пробыл в Англии всю осень, занимаясь реорганизацией административного аппарата и заполнением пустых епархий. После некоторых предварительных перестановок канцлером и юстициаром юга Англии стал Гийом де Лоншан, епископ города Или, а юстициаром севера и констеблем Виндзора – Гуго, епископ Даремский. Королева-мать Алиенора получила полномочия вице-регента, но она не собиралась оставаться в Англии. Брату короля Иоанну были пожалованы в лен огромные владения на юго-западе, а осмотрительный запрет на въезд в Англию в течение трех лет был поспешно снят. Также распродавались королевские имения, чтобы собрать денег. Вырученные суммы вместе с дарами и Саладиновой десятиной дали в руки королю огромные сокровища, а Вильгельм Шотландский прислал еще десять тысяч фунтов в обмен за свое освобождение от вассальной присяги английской короне и возвращение его городов Бервик и Роксбро, потерянных в царствование Генриха.

В ноябре Ротруд, граф Першский, прибыл из Франции сказать, что король Филипп почти закончил подготовку к походу и желает встретиться с Ричардом в Везле 1 апреля для обсуждения совместного отъезда. В конце 1188 года до французского двора добралось письмо от королевских агентов в Константинополе, гласившее, что святой отшельник Даниил предсказал, будто бы франки отвоюют Святую землю в тот год, когда праздник Благовещения придется на Пасхальное воскресенье. Это совпадение должно случиться в 1190 году. Также в письме говорилось, что Саладина тревожат ссоры между его родственниками и союзниками, даже если император Исаак ему нечестиво помогает, а еще там упоминалось о слухах, что якобы сам Саладин потерпел серьезный разгром под Антиохией. Новости, которые достигли Франции в следующем году, были не столь оптимистичны, однако стало известно, что благодаря помощи сицилийцев тамошние франки смогли предпринять наступление. Более того, император Запада Фридрих Барбаросса уже направляется на Восток. Пришло время, чтобы и короли Франции и Англии тоже тронулись в путь.

Король Ричард послушался рекомендаций советников и согласился на встречу в Везле. Он вернулся в Нормандию к Рождеству и приготовился выступить в Палестину в конце весны. В последний момент все пришлось отложить из-за внезапной смерти королевы Франции Изабеллы де Эно в начале марта. Лишь 4 июля короли снова встретились в Везле со своими рыцарями и пехотой, готовые выступить в свой священный поход.

Прошло уже три года с тех пор, как Иерусалимское королевство постигла трагедия Хаттина, и франкам на Востоке повезло, что другие крестоносцы оказались расторопнее. Своевременная помощь короля Сицилии Вильгельма спасла христианам Тир и Триполи. Вильгельм умер 18 ноября 1189 года, и его преемнику Танкреду пришлось разбираться с проблемами в собственном государстве. Но уже в сентябре к сирийскому побережью подошла армада датских и фламандских кораблей, которых, по оценкам оптимистичных летописцев, насчитывалось пять сотен, и примерно в то же время туда явился Жак, сеньор Авена, храбрейший рыцарь Фландрии. Даже не все англичане стали дожидаться, пока их король наконец-то тронется в путь. Флотилия лондонцев вышла из Темзы в августе и в следующем месяце добралась до Португалии. Там, по примеру соотечественников примерно за сорок лет до того, они временно поступили на службу к португальскому монарху, и благодаря их помощи король Саншу смог отнять у мусульман крепость Силвиш восточнее мыса Сан-Висенти. В Михайлов день [3] лондонцы вошли в пролив Гибралтар. Но самую мощную рать, которая уже находилась на пути в Святую землю, вел Фридрих Барбаросса.