Королевство Бахрейн. Лики истории
Шрифт:
Для дезорганизации обстановки в Месопотамии англичане инициировали там, в нескольких местностях, выступления арабских племен. Особенно болезненным для турок стал мятеж, вспыхнувший в Зубайре, что в 25 километрах от Басры. Дело в том, что в силу своего географического положения Зубайр являлся важным военно-сторожевым постом турок на пути из Кувейта, протектората британцев, в Басру. Располагаясь на древнем караванном пути из Басры в Мунтафик и Кувейт, он, к тому же, играл и заметную роль в торговле края.
Жители Зубайра, доносил В. Голенищев-Кутузов из Басры (19.06.1914), «оказали вооруженное сопротивление турецким войскам, но после усиленной бомбардировки города артиллерией принуждены были уступить силе». Порядок в городе турки восстановили, но для этого им «пришлось двинуть в Зубайр весь свой гарнизон из Басры, с артиллерией и пулеметами».
Сразу же после подавления мятежа «начал действовать полевой суд; шестерых главных зачинщиков беспорядков повесили; остальных частью выслали из пределов вилайета, а частью заключили в тюрьму». Правитель Зубайра, шейх Мухсин-паша, «благодаря заступничеству видных нотаблей Басры, казни избежал». Его взяли под стражу и доставили в Басру. Жителей Зубайра, которые до мятежа «пользовались большими привилегиями (не платили многих налогов, освобождены были от постоя солдат)», всех этих привилегий лишили. Турки расквартировали в городе «два батальона пехоты с пулеметами», и принялись активно собирать недоимки.
Большую головную боль для турок представляли в то время действия «антитурецкой оси», как ее называет В. Голенищев-Кутузов, в лице шейхов Кувейта, Мохаммеры и эмира Неджда. «На прошлой неделе, — докладывал он (08.02.1914), — в Кувейте, у шейха Мубарака, состоялась встреча». На ней присутствовали шейх Мохаммеры Хаз’аль и эмир Неджда Ибн Са’уд. Участвовал в той встрече и английский политический агент в Кувейте капитан Шекспир. По слухам, цель их совещания состояла в том, чтобы обсудить вопрос о мерах, которые следовало бы предпринять в случае организации турками похода в Эль-Хасу (98).
С учетом всего происшедшего и рельефно обозначившейся нацеленности Англии на Месопотамию турки предприняли меры по усилению военного гарнизона в Басре — «перебросили туда 800 человек (2 батальона 26-го пехотного полка)»; и довели численность гарнизона до «1 500 человек при 3 полевых орудиях и 12 пулеметах». Произвели замену генерал-губернатора. Новым главой вилайета Басра стал Сулейман-паша, «опытный, — по оценке русских дипломатов, — администратор, пробывший довольно долго на посту вали в Асире», в Йемене (99).
Имея в виду расшатать сложившийся тройственный союз в лице шейхов Мубарака, Хаз’аля и эмира Ибн Са’уда, турки сделали политико-дипломатические реверансы в сторону правителя Мохаммеры и эмира Неджда.
17 марта, сообщал В. Голенищев-Кутузов (10.04.1914), генерал-губернатор Басры «в весьма торжественной обстановке вручил мохаммерскому шейху Хаз’алю знаки ордена Османие Кой степени, пожалованные ему турецким правительством». Официально — за те пожертвования, что он сделал для турецкого флота. Дело в том, что, имея в виду сохранить независимость своего небольшого шейхства в схватке за него персов, турок и англичан, он искусно лавировал в этом треугольнике крупнейших тогда сил в районе Персидского залива, оказывая всем им те или иные «знаки внимания».
Что касается отношений турок с Ибн Са’удом, информировал В. Голенищев-Кутузов, то османы вынуждены были прогибать перед ним спину. Прошло уже около года со времени перехода Эль-Хасы в руки Ибн Са’уда, отмечал он, «но до сих пор турецкое правительство не предприняло ничего серьезного для возвращения под свою власть утерянной провинции». Посылка же экспедиционного корпуса в Эль-Хасу «для турок в настоящее время не представляется возможной. Ни в Багдаде, ни в Басре у турок нет для этого достаточного количества войск… На такую затею туркам потребовалось бы 8-10 тысяч человек, не меньше, ибо за год владения этим санджаком Ибн Са’уд успел там сильно укрепиться и собрать значительные силы из подвластных ему арабских племен».
Похоже, писал В. Голенищев-Кутузов, что в складывающихся условиях «турецкое правительство склонно вступить с Ибн Са’удом в переговоры» и предложить ему «независимость во внутренних делах санджака и титул муташаррифа, лишь бы он признал суверенитет Турции и согласился на присутствие в городах санджака небольших турецких гарнизонов».
На переговоры с Ибн Са’удом, извещал В. Голенищев-Кутузов, Порта отправила «нотабля Басры Талиб-бея со свитой, в состав которой вошли: Сами-бей, губернатор Эль-Хасы, больше года пребывающий в бездействии в Басре; Баха ад-Дин-бей, начальник штаба Багдадского военного округа, и несколько офицеров и чиновников». Встреча Талиббея с Ибн Са’удом состоялась в местечке Субахиййа, неподалеку от Кувейта.
Миссия эта, отмечал В. Голенищев-Кутузов, «была обставлена большой секретностью». Даже местный английский консул, который «очень хорошо осведомлен» о положении дел в крае и «поддерживает дружеские отношения с Талиб-беем», и тот, «как я мог заключить из его расспросов, не знал ничего определенного об этой миссии».
В последних числах апреля Талиб-бей вернулся из своей поездки; «результаты ее хранятся в тайне». Но насколько мне удалось узнать, докладывал консул, «двухнедельные переговоры его с Ибн Са’удом не увенчались благоприятным для турок результатом. Ибн Са’уд отказался от звания муташаррифа Эль-Хасы, заявив, что он — наследственный эмир Неджда, и не может быть турецким губернатором; о пребывании же турецких гарнизонов в Эль-Хасе и вовсе слышать не захотел. Единственную уступку, которую он готов был бы сделать в этом вопросе Турции, так это согласиться на пребывание кади [религиозного судьи], назначенного турецким правительством, и ежегодно платить османам небольшую дань» (100).
Влияние и престиж Порты среди населения Месопотамии и Турецкой Аравии, информировал В. Голенищев-Кутузов, «заметно падает. Отдельные эмиры и князья, находящиеся даже в зависимости от Турции, уже совершенно не считаются с ней;… заключают между собой союзы и соглашения и выживают турок из насиженных ими мест» (101).
Принимая во внимание рост авторитета и влияния Ибн Са’уда в племенах Северной Аравии, говорится в депеше В. Голенищева-Кутузова от 19.06.1014 г., турки не оставляют попыток поставить его под свою власть. «Недавно местный генерал-губернатор получил из Константинополя султанский фирман, назначающий Ибн Са’уда валием Неджда и Эль-Хасы. Фирман этот был отправлен Ибн Са’уду через посредство его представителя в Басре». Это есть ничто иное, как очередное свидетельство того, что зависимость Неджда и Эль-Хасы от турок — чисто номинальная; и во внутренних и внешних делах там Ибн Са’уд самостоятелен. Думается, что, по примеру «Кувейта, Бахрейна и других эмиратов на Персидском заливе, Англия постарается подчинить его своему политическому влиянию», и даже подвести его под свой протекторат (102).
Опережая ход повествования, скажем, что в 26 декабря 1915 г. англичане заключили с Ибн Са’удом ряд договоренностей, согласно которым он обязался от агрессивных действий в отношении Бахрейна и Кувейта и от вмешательства в их внутренние дела воздерживаться (в обмен на ежегодную финансовую субсидию в размере 60 тыс. фунтов стерлингов; выплачивалась до 31 марта 1924 г.).
Напомним, что османы отказались от своих претензий на Бахрейн в 1913 году (103). В 1916 г. англичане установили протекторат над Катаром.