Королевство Бараглаф
Шрифт:
Цитанек прижался щекой к волосам мальчика; чуть погодя он прошептал ему в ухо:
— Мой дорогой, чудесный Филин. Гияр почти безвкусный, а вот хинин очень горький.
В серые предрассветные часы Венихар Гобез-Ихав окончательно отчаялся заснуть. Стараясь не тревожить своего слугу, он встал и оделся, собираясь прогуляться по темному саду. Плеск воды всегда навевал на него умиротворенность, и он устроился на холодном мраморном парапете своего любимого садового фонтана.
Фонтан украшала статуя, высеченная несколько столетий назад одним из мастеров Ихавов. Она изображала двух сплетенных морских змеев:
Возможно, старый Лорд задремал. Вдруг он понял, что в саду уже не один. Он услышал приглушенные голоса и скрип шагов по гравиевым дорожкам.
— …не собираюсь больше упрекать тебя, Ран. Сказать по правде, мне жаль, что я не еду с тобой. Надо было видеть лицо Элхара, когда он ломал Филину руку. Боги! Да он просто безумен…
— Цезарь! Осторожнее. Просто он тяжело переживает потерю Цифы. Но, похоже, тебе скоро удастся поймать того парня, который убил ее.
— Да. Эта ловушка должна сработать. — Говоривший коротко и с горечью рассмеялся. — Бедный Антрин — если это он. Он так долго плыл против течения. Мне неприятно признавать, но знаешь, я втайне восхищаюсь этой маленькой воровкой, Норкой. Я бы многое отдал, чтобы видеть, как ей удалось убедить Мастеров Трущобных гильдий объединиться. — Он вздохнул. — Миледи хочет, чтобы девчонку убили.
— У Норки отважные друзья, если судить по Филину и маленькой художнице.
— Отважные, — рассмеялся Цезарь. — Признайся уж: эта малявка Ихав разозлила тебя настолько, что заставила забыть всякую осторожность.
— Начнем с того, что у меня всегда ее было маловато. Ну, мне пора. Через час рассветет. Цезарь, береги себя.
— Хорошо. И ты береги себя, братишка.
Шаги отдалились. Венихар оставался неподвижным, а вот мысли его мчались. Через минуту он услышал вздох, а потом снова шаги, возвращавшиеся обратно. Звук изменился: теперь сапоги стучали по мощеной дорожке, а не скрипели по гравию. Усилием воли Венихар заставил себя не поднимать голову, а продолжал сидеть, положив лоб на скрещенные руки.
— Так-так, — прошептал Цезарь Гитив, потом добавил погромче: — Хорошее местечко для отдыха, Лорд Советник Ихав.
— Хр-р-м-ха. — Венихар, вздрогнув, выпрямился, и трость упала у него из рук, звякнув о мостовую. — О, господи, молодой человек, вы меня напутали. Я, должно быть, заснул.
С трудом он нагнулся, чтобы поднять трость, не сводя глаз с колен Гитива. Взявшись рукой за металлическую рукоять, Венихар заметил, что тот напрягся и приготовился к прыжку. Тогда Венихар резко взмахнул своей тростью, ударил молодого Гитива под подбородок. Цезарь пошатнулся. Всплеск адреналина придал Венихару энергии и он закрепил достигнутое преимущество сильным ударом в висок. Гитив рухнул на землю.
Венихар быстро поковылял прочь, лихорадочно соображая. Во рту все пересохло. Антрин. Но Гитив не сказал ничего, что бы помогло раскрыть их замысел. Они считают, что уже почти поймали его. — «Эта ловушка сработает» — но как? Что толку посылать Норку или кого-нибудь из этих шустриков к Антрину? Они все в опасности. Даже его собственная репутация человека, не интересующегося
— Вен!
— Арра, — поприветствовал он ее.
— С вами все в порядке? — спросила она, а в глазах у нее стояли видения.
— Я оглушил Цезаря Гитива.
Она облегченно вздохнула.
— Мне виделось несколько вариантов, чем бы могла закончиться эта встреча. О, Вен, слава богам, с вами все в порядке.
— Антрин в беде. Гитивы считают, что им удалось заманить его в ловушку.
Арра прижала три пальца ко лбу и закрыла глаза, но через мгновение, сдаваясь, покачала головой:
— Не могу разглядеть это ясно. — Одной рукой она потирала запястье, словно оно болело. — Не знаю, что со мной происходит. Я не могу сосредоточиться.
— Это Филин, — сказал он, дотрагиваясь до ее локтя. — Элхар сломал ему руку.
— Что? — Ее взгляд стал рассеянным. — Он силен, Вен. Он сейчас спит, но все равно проецирует свою боль. Вен, мы не должны стоять здесь и разговаривать. Это небезопасно.
— У тебя есть идеи, что делать дальше? — Она кивнула, и он изящно взмахнул рукой. — Тогда веди меня.
Цезарь Гитив, украшенный огромным разноцветным синяком, стоял навытяжку, пока гнев Элхара грохотал над ним, как буря. Голова у него трещала и гудела, словно барабан, а взгляд никак не хотел фокусироваться. Миледи смотрела на него с таким отвращением, что телохранитель начал жалеть, что Гобез-Ихав не прикончил его. Он заставил себя сосредоточиться. Элхар вроде бы затихал, но если подключится Миледи, надо будет давать вразумительные ответы.
— Теперь Венихар Гобез-Ихав предстает перед нами совершенно в ином свете, — отметила Исива.
— Я бы никогда не подумала, что он может одержать верх над одним из моих лучших, отборных, тренированных телохранителей. Насколько вы с Раном были несдержанны на язык, Цезарь?
— Мы говорили только об общих вещах, Миледи. Я помню, что упоминали Антрина. Гобез-Ихав вполне мог вычислить, что его родственнику грозит опасность, но мы ни словом не обмолвились, откуда она может прийти.
— Его нападение было неспровоцированным, или ты собирался убить его?
— У меня было такое намерение.
— Отчего же, если ты ничего опасного не разболтал?
— Из-за его связи, — объяснил Цезарь. — Пока я не наткнулся на Лорда Советника Ихава, мне и в голову не приходило, что Антрин Анжибар-Ихав может быть замешан в контрзаговоре. Поскольку в саду больше никого не было, никакой связи между смертью Венихара и Домом Гитивов не обнаружили бы. Такую возможность грех было не использовать. Но я зря заговорил с ним. Было темно, и я не был уверен, что это он.
— Ты счел его старым и немощным, — сказала Исива. — Он узнал, кто ты такой? Ран называл тебя по имени?
Цезарь попытался вспомнить.
— Да, кажется, называл.
— О, боги, — прорычала Исива. — Ты, по крайней мере, не ранил его? Или все-таки ударил?
— Нет, Миледи.
— Тогда вряд ли он выдвинет официальные обвинения, ведь у нас такая прочная линия защиты: он первым ударил тебя ни с того ни с сего. Запомнил, Цезарь?
— Да, Миледи.
— Элхар, будь особенно осмотрителен. Захлопни ловушку для Акульей Наживки, но будь осторожен. Выжми из него все и убей.