Королевство гнева и тумана
Шрифт:
Придурок. Высокомерный, самонадеянный придурок.
Я медленно подняла на него глаза и почувствовала… не жаркий выплеск досады, а холодный гнев, похожий на сверкающую глыбу льда.
Я почти ощущала этот лед на своих пальцах и ладонях. Книга успела покрыться инеем. Потом я швырнула ее ему в голову.
Ризанд проворно заслонился, книга отскочила в сторону и плюхнулась на мраморный пол позади нас.
– Хорошо, – пробормотал он, у него чуть сбилось дыхание. – Что еще ты умеешь?
Жар растопил лед. Мои пальцы сжались в кулаки.
Верховный правитель Двора
Хоть какое-то чувство. Лучше, чем холодная пустота и молчание.
Я вдруг подумала о возвращении в поместье, с караульными, дозорными и тайнами… Я снова уселась в кресло. Секундный жар опять сменился холодом.
Ризанд взмахнул рукой. Темная струйка ветра, усыпанного звездами, подхватила тарелку и понесла ко мне.
– Если тебе снова захочется поиграть, обязательно дай мне знать. Случится ли это во время нашей чудесной совместной недели или в какое-то другое – значения не имеет.
У меня даже не хватило сил ответить колкостью. Все они ушли на недавний выплеск, сменившись чудовищной усталостью.
Я вдруг почувствовала, что падаю, падаю… и не могу остановиться. Это ощущение возникало у меня не впервые, появившись в день, когда в Подгорье я убила фэйского парня.
Не поднимая глаз на Ризанда, я принялась за еду.
На следующее утро Тамлин ждал меня в саду, стоя в тени громадного сучковатого дуба.
Его лицо искажала кровожадная гримаса, адресованная не мне. Ризанду. Тот улыбался, но без привычной небрежности. Холодный, хитрый, расчетливый хищник.
– Идем в дом, – прорычал мне Тамлин.
Я смотрела на обоих верховных правителей. Тамлин не скрывал ярости… Я уже знала: отныне не будет ни поездок верхом, ни даже прогулок без сопровождения толпы караульных.
– Сопротивляйся, – сказал мне Риз и исчез.
Тамлин понурил голову, опустил плечи.
– Со мной ничего дурного не случилось, – сказала я.
– Я обязательно найду способ это прекратить, – пообещал он.
Мне хотелось ему верить. Я знала: Тамлин готов на все, только бы этого добиться.
И снова он заставил меня подробно рассказать обо всем, что я видела и слышала во владениях Ризанда. Его интересовали даже мои разговоры со служанками. Я рассказала все, что помнила. Мои слова звучали все тише и тише.
«Защита, защита, защита». Тамлин не произносил этого слова вслух, но оно читалось в его глазах. Оно ощущалось в неистовом любовном слиянии, устроенном ночью. Все это должно было показать мне: дважды он позволил Ризанду взять верх, но третьего раза не допустит.
Предчувствия меня не обманули: на следующее же утро я оказалась в плотном кольце караульных.
Глава 12
В первую неделю после моего возвращения мне не позволяли удаляться от дома даже на десять шагов.
Наши земли оказались под угрозой, о которой я ничего не знала. Мне не говорили, откуда и от кого она исходит. Тамлину и Ласэну снова пришлось уехать. Я все же попыталась узнать у Ласэна хотя бы некоторые подробности. Мой друг лишь взглянул на меня так, как глядел всякий раз, когда ему приходилось выбирать между желанием поделиться со мною сведениями и его верностью Тамлину. Он неизменно выбирал второе, и я перестала расспрашивать.
Они уехали, зато появилась Ианта – то ли составить мне компанию, то ли защитить. Не знаю.
Ианта была единственной, кого допустили в поместье. Толпа придворных, обосновавшихся здесь, казалось бы, навсегда, покинула эти стены вместе со слугами. Я была только благодарна Тамлину, хотя и не говорила об этом вслух. Уж лучше пустые коридоры и пустые дорожки сада, чем необходимость улыбаться и вести учтивые разговоры, вспоминая их имена и место при дворе Тамлина. А как они пялились на мою татуировку, делая вид, будто смотрят в сторону! Отныне эти пытки мне не грозили, однако… Я знала, что Тамлин дорожил их обществом. Некоторые придворные были его давними друзьями. Возможно, их присутствие, разговор и смех в какой-то мере заменяли ему собственную семью. Мне же их беседы больше напоминали поединки, где слова являлись оружием. К тому же за изысканными, утонченными словами придворные здорово умели прятать язвительные оскорбления.
Я радовалась тишине, хотя очень скоро ощутила ее тяжесть. Тишина заполняла мой разум, прогоняя все мысли, пока в голове не сделалось так же пусто, как и в коридорах.
Вечность. Неужели это и было моей вечностью?
Каждый день я листала книги. Я читала о местах, про которые даже не слышала. А сколько незнакомых имен. Книги стали для меня единственной отдушиной, не позволявшей впасть в отчаяние.
Тамлин вернулся через восемь дней. Едва поцеловав меня в лоб и оглядев с ног до головы, он поспешил в кабинет. Туда же отправилась Ианта, у которой были для него новости.
И они тоже не предназначались для моих ушей.
Я стояла в коридоре, глядя вслед Тамлину и верховной жрице. Они успели дойти почти до конца коридора, оканчивавшегося двойными дверями. И тут мое боковое зрение уловило что-то красно-рыжее.
Все тело напряглось. Я инстинктивно обернулась…
Нет, не Амаранта.
Это лишь рыжие волосы Ласэна, а не красное платье Амаранты. И я не в Подгорье…
Оба глаза Ласэна – живой и металлический – вперились в мои руки.
Мои ногти быстро росли и искривлялись. Они превращались не в призрачные когти, а в настоящие, впивались в одежду, грозя разорвать ее в клочья.
«Прекрати. Прекрати. Прекрати. Прекрати».
Я повиновалась.
Я словно задула свечу. Когти растворились в островке теней.
Ласэн взглянул в другой конец коридора. Тамлин и Ианта ничего не почуяли. Тогда Ласэн слегка кивнул мне, предлагая идти за ним.
Мы поднялись на второй этаж, где нас встретили такие же пустые коридоры. Я словно не видела картин, развешанных по стенам. Мне не хотелось смотреть сквозь высокие окна, выходившие в сады, полные светлой зелени.
Мы прошли мимо двери моей комнаты, потом – мимо двери комнаты Ласэна и очутились в небольшом кабинете. Насколько помню, он почти всегда пустовал.