Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд
Шрифт:
В 1802 г. эмир ‘Абд ал-‘Азиз распростер свою власть на Бахрейн, изгнав с него оманцев. Султан Маската, говорится в хрониках Омана, попытался, было, «вернуться на Бахрейн». Оманский флот осадил Манаму, но практически сразу же вынужден был свернуть военные действия, снять блокаду с острова и срочно возвратиться в Маскат. Причиной тому – набег ваххабитов на северные районы Омана в ответ на действия султана в отношении Бахрейна (16). Во время этого газу (набега) ваххабиты заняли довольно обширные земли во владениях султана, в том числе и часть важной в торговом отношении провинции Ас-Сирр (речь идет об уделе племен кавасим на побережье нынешних ОАЭ), «обратив ее население в свою веру». Установили на Бахрейне военно-сторожевой пост. Взяли заложников из именитых семейно-родовых кланов всех бахрейнских племен. Надзирать над Бахрейном эмир ‘Абд ал-‘Азиз поставил ‘Абдаллу ибн ‘Уфайсана, брата Ибрахима ибн ‘Уфайсана, своего наместника в Эль-Хасе, отважного генерала, выиравшего схватку за Эль-Хасу у племени бану халид и отобравшего у рода Аль Халифа сначала Зубару (1795), что на полуострове Катар, а потом занявшего и Бахрейн.
Эмир Са’уд ибн ‘Абд ал-‘Азиз Аль Са’уд, правивший уделом ваххабитов (1803–1814), известным как Первое саудовское государство (1744–1818), свидетельствуют документы Архива внешней политики Российской империи, «распространил господство ваххабитов по всему Арабскому побережью Персидского залива от Эль-Хасы с соседним Катаром до Ра’с-эль-Хаймы».
Жившие в Ра’с-эль-Хайме, в уделе племен ал-кавасим, «арабы-моряки под влиянием новой религии, – сообщали в своих донесениях дипломаты Российской империи, – превратились в самых отчаянных пиратов. С течением времени они настолько усилились, и дерзость их возросла до таких размеров, что они сделались бичом для торгового судоходства, и почти совершенно перекрыли… торговое движение между Индией и портами Персидского залива, нападая на суда всех наций» (17). Из рапортов полковника Кэмбелла, английского политического резидента в Персидском заливе, следует, что ко времени прихода к власти эмира Сауда влияние свое ваххабиты распространили на огромной территории – от Басры на севере до удела племен кавасим на юге.
Дерзость эмира Сауда и масштабы его «наскоков» на турок ширились и росли день ото дня. Он смог объединить под своим знаменем много крупных племен Аравии, придав действиям ваххабитов, как докладывали российские дипломаты, «характер пробуждения арабской нации» (18).
В 1802 г. эмир Са’уд ибн ‘Абд ал-‘Азиз расторг мир с тарифом Мекки, выступил на Хиджаз и в 1802 г. захватил Та’иф, «летнюю резиденцию правителя Хиджаза». Ваххабиты учинили там тотальный грабеж; порушили много домов, убили около 200 жителей и сожгли тысячи книг.
В апреле 1803 г. эмир Са’уд со своей ваххабитской ратью вошел в Священную Мекку и водрузил стяг ваххабитов во дворе Большой мекканской мечети, у стен древней Ка’абы. Там же повелел свалить в кучи и сжечь изъятые у жителей города табак с курительными трубками и многое другое, что подпадало под запрет учения ваххабитов. Улицы и дворы мечетей Мекки «наполнились бичевалыциками». Эти «люди рвения» нещадно, по свидетельствам современников, пороли кожаными плетьми мусульман-ленивцев. Так они называли тех, кто, на их взгляд, «клал молитвы» не столь подобострастно, как подобало. Жителей Мекки обязали регулярно молиться, не носить шелковых одежд и не курить публично. Продажу табака строго-настрого запретили. Во время занятия Мекки ваххабиты «стерли с лица земли» могилу ‘Аббаса, дяди Пророка Мухаммада. Предания гласят, что именно тогда эмир Са’уд распорядился снять с Ка’абы черное шелковое покрывало (кисву) и накрыть ее черной мешковиной. Губернатором Мекки ваххабиты поставили ‘Абд ал-Муина, брата тарифа Галиба (сам он перед занятием Мекки ваххабитами сбежал в Джидду). Пост судьи Мекки вместо турецкого кади занял привезенный с собой ваххабитами известный дир’иййский богослов, который произвел на население города, как отмечал путешественник Буркхард, «благоприятное впечатление своей справедливостью» (19).
Из Мекки эмир Са’уд направил свое знаменитое письмо турецкому султану Селиму III (правил 1789–1807). Было оно кратким и предельно лаконичным. Начиналось словами: «Са’уд – Селиму», то есть без упоминания титулов. Я вошел в Мекку (следовала дата: 4-ый день мухаррама, то есть 26 апреля 1803 г.), писал он, и даровал мир ее жителям. Я уничтожил все то, что они идолизировали. Отменил все налоги, за исключением тех, что требует священный закон веры. Утвердил кади (судью) и поставил губернатора. Хотел бы, чтобы ты дал распоряжение своим наместникам в Каире, Дамаске и Багдаде не слать больше в Священный город махмаль с кисвой (то есть почетный караван с паланкином и покрывалом в нем, и дарами для Ка’абы), в сопровождении оркестров с трубами и барабанами. Религии это не нужно (20).
Заняв Мекку ваххабиты срубили дерево, под которым сподвижники Пророка Мухаммада давали Ему клятву в вере; надругались над могилой Хадиджи, первой жены Пророка Мухаммада; сожгли знаменитую библиотеку тамошней Арабской школы.
Летом 1805 г. ваххабиты овладели Мадиной (Мединой). Взяли город, окруженный стеной, без боя. Помогли эмиру Са’у-ду предавшие мединцев и впустившие его войско в город братья Бади и Бадай из местного племени ал-харб. Пресветлая Медина подверглась тотальному грабежу. Ваххабиты растащили Сокровищницу Мечети Пророка (там, к слову, в специальном помещении, состоятельные мединцы хранили свои сбережения и богатства) и разрушили позолоченный купол над Усыпальницей Посланника Аллаха.
Рассказывают, что ваххабиты намеревались даже содрать с Мечети Пророка полумесяц, ошибочно полагая, что он – вылит из золота. Двое грабителей забрались с этой целью на крышу Храма, но, поскользнувшись, свалились и разбились. Остальные мародеры сочли случившееся недобрым предзнаменованием, и поспешно удалились. И хотя Храм и подвергся надругательству и разграблению, но был убережен Всевышним от уничтожения (21).
По свидетельствам арабских историков, когда ваххабииты захватили Медину, то их предводитель, решившийся вломиться в Мечеть Пророка (Масджид ан-Наби) и заглянуть за занавес, возреть на саму гробницу Пророка не осмелился. Вместе с тем, сокровищницу храма безжалостно разграбил. Именно тогда бесследно исчезли хранившиеся в ней бесценные драгоценнсти, в том числе и украшение «Созвездие жемчужин». Доставили все эти сокровища в Медину с почетными паломническими караванами – в качестве даров от владык и правителей стран и народов исламского мира. Половину похищенных ценностей ваххабиты будто бы сразу продали тарифу Мекки. А вот знаменитые чаши Храма (те из них, что сохранились, конечно) выкупил впоследствии у ваххабитов Туссун-паша (руководил первой «аравийской экспедицией» египтян, о которой мы еще поведаем читателю) и возвратил на место.
Интересные рассказы о Медине и ее святынях (Усыпальнице Пророка Мухаммада, Колодце Пророка и Саде правоверной Фатимы, дочери Пророка Мухаммада) содержатся в воспоминаниях Ричарда Фрэнсиса Бертона (1821–1890), блестящего английского офицера-разведчика, талантливого дипломата, полиглота, знаменитого этнографа и путешественника-исследователя Аравии (в 1853 г. он под видом персидского принца побывал в Мекке и Медине).
Медина (Мадина), Йасриб в прошлом, сообщает Бертон, основана, по преданиям аравийцев, ‘Амаликом (‘Амлаком), внуком Сима, одним из сыновей Ноя. Свое нынешнее название – Медина, что значит Город Пророка, – Йасриб получил после переселения (хиджры) в него из Мекки Пророка Мухаммада (622 г.). Здесь Посланник Аллаха заложил знаменитую мечеть Масджид ан-Наби.
В Храме с Гробницей Пророка, скрытой от глаз паломников занавесом, Р. Бертон видел, по его словам (через окно), висевшее на этом занавесе «украшение дивное». В речи арабов Аравии оно фигурировало как «Созвездие жемчужин». Приметил он там и великолепные жемчужные четки.
Среди других мест в Медине, почитаемых мусульманами, Бертон называет Сад правоверной Фатимы, дочери Пророка Мухаммада. Плоды с деревьев этого сада, сообщает Р. Бертон, служители Храма, по сложившейся традиции, ежегодно отсылали в те времена в подарок султану Османской империи.
Упоминает он и о Колодце Пророка у мечети Масджид ан-Наби. Воду из него, также как и из колодца-источника Замзам в Мекке, паломники везли с собой на родину в качестве подарка-сувенира по возвращении из хаджжа. Согласно бытующему поверью, пишет Бертон, воды Колодца Пророка в Медине соединены, дескать, с водами источника Замзам в Мекке «чудесным подземным сообщением» и обладают одинаковой чудодейственной силой, и, также, как и в Мекке, очищают человека от совершенных им грехов.