Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд
Шрифт:
Сделав небольшое отступление от повествования об истории Первого саудовского государства, отметим, что Хиджаз времен эмира Са’уда и двух «аравийских кампаний» египтян, о которых мы расскажем чуть ниже, ярко описали в своих воспоминаниях несколько путешественников. Среди них – испанец Бадия-и-Леблих Домиго (1766–1818), известный немецкий путешественник-ориенталист Гаспар Ульрих Зеетцен (1767–1811), итальянец Джованни Финати из Феррары и знаменитый швейцарский путешественник, один из величайших исследователей «колыбели ислама», Иоганн Людвиг Буркхардт (1784–1817).
В Испании, на родине Бадия-и-Леблиха Доминго, в стране далекой от таинственной и загадочной Аравии, не понаслышке знали о маврах, выплеснувшихся из песчаных просторов Аравии, прокатившихся по Средиземноморскому побережью Африки и захлестнувших Испанию. Там они заложили блистательный Кордовский халифат, считавшийся одно время крупнейшим в Европе центром науки и просвещения. «Колыбелью» мавров была Аравия, а ее «сердцем» – Мекка. Неудивительно поэтому, что любознательный Бадия-и-Леблих, получивший к тому же блестящее образование, горел желанием побывать в «колыбели арабов», увидеть родину народа, «пленившего» когда-то его страну. Мечту свою он осуществил в 1807 г., и стал первым из европейцев, кто опредилил точное географическое положение Мекки. Более того, единственным к тому времени из европейцев, кто видел Каабу изнутри.
Готовился Бадия-и-Леблих к своему путешествию в Аравию серьезно; выучил арабский язык. 29 июня 1803 г. отправился в Танжер – с секретным поручением. Некоторые исследователи высказывают мнение, что был он, ни много ни мало, доверенным агентом Наполеона, направленным через Алжир, Марокко и Египет в Аравию в целях изучения вопросов, связанных с планами Бонапарта по захвату Месопотамии и Индии. Другие считают, что действовал он на Аравийском полуострове не только по заданию Наполеона, но и по поручению испанского правительства – тайно собирал сведения о землях, отведенных Папой Римским (в целях их освоения и распространения в них христианства) в распоряжение португальцев, морских соперников и конкурентов испанцев.
Что бы о нем не говорили, но путешествие Бадия-и-Леблиха в Аравию под видом одного из «потомков» славной династии ‘Аббасидов (750-1258), «принца» ‘Али-бея Аль ‘Аббаси, в сопровождении многочисленных слуг и вооруженной охраны, требовало и должной подготовки «принца», и немалых финансовых средств. Думается, что получил он все это, благодаря поддержке Наполеона. Известно, что Бонапарт мечтал «поставить на колени» Англию и прибрать к рукам Франции две богатейшие «сокровищницы британцев» на Востоке – «землю пряностей», то есть Индию, и «жемчужные шейхства» Прибрежной Аравии. Для реализации своих замыслов в Аравии планировал использовать ваххабитов на севере полуострова и некоторых государей на юге, в том числе султана Маската и правителя Умм-эль-Кайвайна, небольшого шейхства (княжества), известного сегодня как эмират Умм-эль-Кайвайн (входит в состав ОАЭ). Во время «аравийской экспедиции» Бадия-и-Леблиху надлежало исследовать бассейн Красного моря, тамошние гавани и порты «побережья арабов», а также выяснить характер отношений владык южноаравийских княжеств с ваххабитами, имамом Йемена и султаном Маската.
Будучи в Александрии Бадия-и-Леблих виделся с Франсуа де Шатобрианом (1768–1848), талантливым дипломатом Наполеона, агенты которого работали во многих крупных городах Арабского Востока, и деятельность их будто бы курировал Шатобриан. В Каире Бадия-и-Леблих встречался с Мухаммадом ‘Али, пашой Египта. Наблюдал за тем, как в мастерской при «мечети султана Калауна трудились над изготовлением кисвы для Ка’абы».
15 декабря 1806 г. он присоединился к паломническому каравану, который отправлялся в Мекку. Состоял караван из «5 000 верблюдов». Добравшись до Суэца, шел оттуда Бадия-и-Леблих до Джидды на аравийском паруснике доу, с «тяжеленными парусами», которые устанавливали с помощью канатов, «изготовленных их пальмовых волокон».
В Джидде у Бадия-и-Леблиха случилась, по выражению Августа Ралли, описателя увлекательного путешествия испанца, «маленькая неприятность» с губернатором города, которому «приглянулось богатое седло» ‘Али-бея Аль ‘Аббаси.
22 января 1807 г., оставив Джидду, Бадия-и-Леблих отправился в Мекку. Поселился там в доме, который примыкал к дому тарифа, вблизи Большой мекканской мечети.
Совершив поклонение Ка’абе, в сопровождении почетного караула из гвардейцев-негров, посетил, по приглашению тарифа, его резиденцию. После встречи и беседы с ним, тариф назначил ему – для облегчения передвижения по Мекке – «специального чиновника». Был тот чиновник «хранителем колодца Замзам и состоял при тарифе главным отравителем». Получив сигнал от агентов-соглядатаев тарифа, по пятам следовавших за человеком, попадавшим под подозрение, он, когда требовалось, «подносил такому лицу чашу с водой из Священного источника». Поскольку отказаться выпить воду из этого источника, да еще из чаши, подаваемой самим хранителем источника Замзам, замечает Август Ралли, «считалось у мусульман верхом нечестия, то отравление всегда совершалось наверняка». Если приговоренному к смерти избегнуть ее в Мекке каким-то чудом и удавалось, то уйти от возмездия такому человеку все равно было непросто. Смерть настигала его либо на пути из Мекки в Медину, либо в Джидде. Бадия-и- Леблих знал это и «всегда держал при себе сильное противоядие».
Во время пребывания Бадия-и-Леблиха в Аравии никто не заподозрил в нем иноверца. Более того, тариф Мекки пригласил своего «высокого гостя» принять участие в почетном мероприятии – в уборке Ка’абы накануне хаджжа. Бадия-и-Леблих помогал тарифу подметать мраморный пол внутри Ка’абы и мыть его розовой водой. Вода эта, рассказывает он, стекавшая через отверстие под дверью, собиралась стоявшей вокруг Ка’абы толпой паломников. Некоторые из них даже пили ее. Получив из рук тарифа серебряную чашу с благовонной массой, пропитанной розовым маслом, Бадия-и-Леблих покрыл ею нижнюю часть стены Храма. Затем возжег благовония в курильнице. После чего шариф во всеуслышание провозгласил его Хаддамом, то есть служителем Дома Аллаха. Немного сандаловой массы и две «маленькие метелки», используемые при уборке Ка’абы, Бадия-и-Леблих бережно, по его словам, хранил потом, как «памятные реликвии».
Будучи в Мекке, он наблюдал за входившей в Священный город армией ваххабитов. Исполняя обряд паломничества, «дары» Храму и «подарки» служителям Дома Аллаха ваххабиты делали, как он вспоминал, порохом и свинцом, и в «лучшем случае, – зернами кофе».
Войско их, подошедшее к Мекке, насчитывало сорок пять тысяч человек. Впереди со знаменами следовал конный отряд, численностью в 200 всадников. Шатры, провизию и воду они везли еще примерно на одной тысяче верблюдах. Эмир Са’уд, предводитель ваххабитов, передвигался под «зеленым штандартом» с вышитыми на нем словами «символа веры» (шахады): «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммад – посланник Аллаха»».
Ваххабиты, делится своими впечатлениями Бадия-и-Леблих, «слепо повиновались их вождям». Не лгали, «безропотно сносили усталость», и позволяй вести себя туда, куда требовалось, «хоть на край света». Они с таким «суровым усердием» следили за предписаниями Корана, свидетельствует путешественник, что в захвченных ими городах никто даже помыслить не мог о том, чтобы посидеть в кофеюшке за чашечкой кофе с кальяном. Табачный дым из переполненных некогда закусочных бесследно исчез. Буквально в считанные дни от запаха табака очищались и рынки, и улицы, и постоялые дворы преходивших в их руки городов.
Бадия-и-Леблих дал полное описание Мекки. Определил положение города. Составил план Большой мечети с указанием ее размеров. Повествуя о Мекке, он сообщает, что напротив Ка’абы видел погребение Исма’ила, прародителя северных племен Аравии, вымощенное плитами из ценных пород зеленого мрамора. Неподалеку от него – макам Ибрахима (место Авраама): «больной камень покрытый черной тканью, расшитой золотыми и серебряными нитями» (служил Аврааму, как гласят предания аравийцев, подставкой для ног, когда строил он с Исма’илом Ка’абу).