Королевы Маргины
Шрифт:
Лен Казус выдержал полуминутную паузу, прежде чем ответить:
– Ваши доводы кажутся мне достаточно убедительными, Штель. Но не во всем. Нет-нет, не возражайте, сейчас я вам объясню, как выглядят некоторые дела с моей точки зрения. Итак: Маргина – основной поставщик оружейного гравина на галактический рынок, не так ли? Вы – я имею в виду, конечно, фирму «Маргина Гравин АО» и всех лиц, имеющих к ней отношение, – являетесь, по сути дела, монополистом, хотя формально вас в этом обвинить нельзя: в других мирах существует еще по меньшей мере полдюжины компаний, добывающих то же самое вещество «Б» – однако суммарная продукция их составляет, если не ошибаюсь, пять и шесть десятых процента от всего объема, остальное – ваше. Следовательно – любой сбой в деятельности «Маргина Гравин» должен немедленно отразиться не только на ваших акциях на биржевых площадках ведущих миров Федерации, но и на связанных с вами отраслях – потребителях гравина. Вы лучше меня знаете – на каких: это вооруженные силы и военная промышленность. Не удивляйтесь: для Службы покоя это не секрет.
– Не удивляюсь, – кивнул Штель.
– Сейчас Маргина практически не производит ничего, ни килограмма гравина. Забастовка; ее причины вам, думаю, известны лучше, чем мне. И последствия – тоже. До последнего времени еще можно было выходить из положения за счет некоторого резерва, какой компания сумела накопить; но, стремясь растянуть его подольше, вы с каждым транспортом грузили все меньше, и это не могло не сказаться на состоянии рынка, не так ли? Привести к удорожанию гравина и отразиться на курсе акций, то есть на уменьшении капитала компании. Я не ошибаюсь?
– Пока нет, – ответил внимательно слушавший Штель. – Все логично.
– Но дальше логика перестает действовать – во всяком случае простая, формальная. Потому что гравин не дорожает, фирмы-потребители производства не снижают, и акции «МГ» если и не растут, то во всяком случае и не падают, колеблются во вполне допустимых пределах. Это может означать лишь одно: вы в простое, но товар на рынок продолжает поступать, и не то что паники, но даже и видимых неудобств у его потребителей не возникает.
Как вы объясняете себе это явление?
– Ну, – сказал Штель, – объяснить можно хотя бы тем, что компании, перерабатывающие наш продукт, в свою очередь позаботились создать заделы, и теперь, когда наша активность упала, пользуются ими, чтобы сохранить уровень выпуска своей продукции, какой бы она ни была.
– Можно было бы объяснить, – кивнул Казус, – но мешает статистика.
– Какая? И в чем она мешает?
– Да самая обычная. Ведь точно известно, скажем, какое количество гравина нужно заложить в бомбу или снаряд, чтобы количество ньютонов на кубометр атакуемого пространства выросло, скажем, на два порядка. То есть удельный расход гравина на ньютон поля тяготения является величиной постоянной. И вот если суммировать все мощности произведенных за последние полгода гравин-боеприпасов, то простое деление даст нам количество использованного при этом гравина. Если затем сравнить полученную величину с суммарной добычей и продажей гравина «Б» в Галактике, то получится, что на самом деле на рынке появилось ровно в два раза больше этого вещества, чем его, судя по официальным данным, было добыто. Особенно если учесть, что кроме легальных производителей в разных мирах процветают и теневые производители вооружений, и они никак не могли пройти мимо такой новации. Объем их продукции даже, по не вполне проверенной информации, превышает легальную в два раза. Верно?
– Нет, – сказал Штель.
– Как это – «нет»?
– В два и три десятых раза, Казус. А не ровно в два.
– То есть… Вы в курсе?
– А вы чего ожидали? Что в компании это неизвестно? Что мы не следим за рынком? Или разучились считать?
– Почему же не сказали сразу? Заставили меня изображать канарейку?
– Чтобы получить представление – насколько вы в курсе событий. Да, Казус, это на сегодня, пожалуй, самая серьезная наша проблема.
– Послушайте, но в таком случае вам, может быть, известно, откуда берется это количество? Поделитесь, не жадничайте, удовлетворите мое любопытство.
– Боюсь, что вам придется умерить его. Да и скажите откровенно: к чему вам все это? Вы – сыщик не очень большого масштаба, ну ладно – ведете – или вели – следствие по делу об убийстве нашего президента; но какое отношение это убийство может иметь к нелегальному гравину?
– Предполагаю, что самое серьезное и непосредственное.
– Думаю, что вы ошибаетесь. Но чтобы не портить наших отношений, скажу вам откровенно: нет, мы пока не знаем, откуда берется левый гравин. И в случае, если у вас возникнут какие-то предположения или догадки по этому поводу, компания будет очень благодарна вам за такую информацию. Благодарна не только на словах.
– Ну, какие-то догадки у меня есть уже сейчас.
– А именно?
– Вы должны быть в курсе: за последние годы, месяцы, дни – в пределах Галактики не обнаружены другие миры, столь же богатые гравином «Б», как этот?
– М-м… Отвечаю почти уверенно: нет.
– Но это ведь могло и не объявляться официально, вам не кажется?
– Разумеется, могло. Но ведь само по себе обнаружение таких залежей еще ничего не дает. Нужно наладить его добычу и вывоз. То есть, во-первых, возникли бы заказы на соответствующую технику – она сильно отличается от используемой при разработках гравина «А», совсем иной уровень первичной очистки и обогащения, – а об этом нам стало бы известно сразу же, потому что с производителями горной автоматики у нас наилучшие отношения. Далее, возник бы спрос на специалистов – а это достаточно редкая специальность, все люди на виду. Наконец, возникло бы интенсивное движение туда и оттуда – завоз техники и персонала, вывоз – спустя время – продукции. Казус, мы все время стараемся держать руку на пульсе нашей отрасли, и, поверьте, делаем это достаточно успешно. Нет новых открытий, нет новых конкурентов такого масштаба. И в то же время они есть. Это-то и составляет проблему.
– Нагор хотел решить ее?
– Естественно – на то он и президент… Вернее, был. Увы.
– И кому-то это не понравилось.
– Похоже, что так. Знать бы – кому.
– Ну видите – а вы говорите, что его убийство не связано с вашей проблематикой.
– Нам не нужно, чтобы об этом пошли разговоры.
– Это можно понять. И, следовательно, после того, как президент выбыл из борьбы, вы, его правая рука, устремились сюда – чтобы разобраться в этой проблеме.
– Нет, Казус. Я здесь по совершенно иному поводу, и проблема моя заключается вовсе не в этом.
– Неожиданный ответ, признаюсь. В чем же она, если не секрет?
– Вот это как раз секрет, который вас интересовать не должен.
– Ох, как вы ставите меня на место! Я ведь могу и обидеться, вам не кажется?
– Признаюсь – это как раз волнует меня меньше всего. Ну, обидитесь. И что?
– А то, что я, обидевшись, захочу в свою очередь не поделиться с вами другим, моим секретом.
– Ради бога. Если что-то в мире мне неинтересно, то это как раз ваши тайны. Храните их при себе до конца времен. В утешение вам скажу: я человек черствый, не умею сочувствовать людям. И, не сообщая мне ваших секретов, вы ничего не проиграете.
– А вот вы – да.
– Что «я – да»?
– Проиграете. Но скажу, как и вы, в утешение вам: я как раз человек мягкий и не из обидчивых. И свой секрет все-таки вам открою. Не возражайте: мне просто не терпится открыть его вам!
– О, господи! Ну ладно, если у вас так уж свербит…
– Благодарю вас. Но прежде скажите мне: в сотне, как вы сказали, километров отсюда – база, где живут все местные обитатели, работают, то есть добывают гравин и грузят его в прибывающие транспорты – когда есть что грузить, понятно.