"Короли без короны"
Шрифт:
Александр понял, что даже власть Жоржу была не так уж и нужна. Если бы он и правда хотел получить корону, он мог прибрать к рукам Три Епископства и стать почти королем. Князь-архиепископ вряд ли стал бы протестовать, да и с крестным Жорж всегда смог бы договориться, но вместо реальной короны друг грезил о далекой звезде. Да что Три Епископства! Даже Туренью Жорж правил без всякой охоты, полагая губернаторство досадной обузой. Жоржу нравилось творить, развлекаться, решать загадки... но не править. А это значит, что он может вернуться домой -- к жене и дочери.
Полено в камине треснуло,
Довольно!
– - Александр ударил кулаком по каменному полу. Ему все равно придется воевать -- во Франции или Нидерландах -- а раз так, то пусть это война будет справедливой. Защищать... ткачей и пивоваров, торговцев и рыбаков, кажется, ее высочество выразилась именно так. Ну, так что ж, разве не тем же самым он занимался в Турени? Охранять переправы и дороги, обозы, город и людей. И слышать шипение за своей спиной. Пусть! По крайней мере, сейчас у него есть выбор, а когда он попал в Турень, этого выбора не было. И его выбор будет честным. И Соланж не будет стыдиться из-за него...
Полковник прислонился головой к каменной кладке камина и застывшим взглядом уставился на огонь. Языки пламени плясали на поленьях, и Александр увидел среди них юркую саламандру, совсем такую, как на стенах Азе-ле-Ридо. Гибкое тело огненной ящерицы кружилось на поленьях, длинный хвост хлестал ее по бокам, саламандра росла, обдавая жаром, а потом вдруг вцепилась в его руку.
Александр рванулся, попытался вырваться из хватки обезумевшей ящерицы, но она тянула его за собой, тащила в самое пламя, все крепче сжимая зубы. С узкой морды смотрели ненавидящие глаза короля, боль забирала силы, и Александр понял, что еще немного и упадет в огонь...
Белая вуаль мелькнула перед глазами, хлестнула огненную тварь и чья-то рука вырвала его из огня...
– - Ваша милость, проснитесь!
– - голос Пьеры был испуганным.
– - Нашли где спать!..
– - Где... саламандра?
– - дрожащим голосом спросил граф.
– - Она меня укусила...
– - Это вы обожглись о каминную решетку, -- неуверенно возразил Пьер, рассматривая руку господина.
– - Идите-ка в постель, а то здесь и обгореть недолго... Вы же чуть в камин не улеглись, хорошо я вошел, обошлось... Уф... напугали...
***
Когда наутро граф де Саше сказал ее высочеству "Гент", Маргарита едва удержалась, чтобы довольно не кивнуть. Она видела не менее пяти вариантов дальнейшей судьбы упрямого мальчишки, и не один из этих вариантов не грозил Мишелю неприятностями. К тому же от горя еще никто не умирал. В худшем случае Мишель мог сочинить элегию в память о друге и заказать своим итальянцам роскошное надгробье.
– - Что с вашей рукой?
– - спросила Маргарита, лишь бы не выдать свои мысли. Ей предстояло писать в Гент, а принцесса и правда не любила кальвинистов.
– - Саламандра покусала, -- смущенно ответил Александр, и Маргарита резко вскинула голову.
– - Что вы хотите этим сказать?
– - переспросила принцесса. Молодой человек смутился еще больше, но когда он закончил рассказ о своем сне, ее высочество задумалась, а затем улыбнулась.
– - Пожалуй, граф, у вас есть шанс, -- заметила она.
– - И, кстати, о Генте. Я не люблю кальвинистов, но и они не слишком любят меня. Вот из-за этого, -- Маргарита подняла руку, чтобы продемонстрировать перстень с саламандрой, держащей в зубах рубин.
– - Этот перстень некогда принадлежал моему дяде -- королю Франциску Первому, а его здесь не любят именно потому, что когда то любили... слишком сильно, а он не оправдал этой любви. В ваших книгах об этом ничего не сказано?
– - Нет, -- признал Александр.
– - О да, о предательстве королей обычно не пишут. Без малого сорок лет назад город Гент взбунтовался против императора Карла Пятого, и Карл Пятый, как гражданин Гента, был весьма обижен на непокорных подданных. Обижен до такой степени, что решил двинуть против города свои войска. Тогда жители Гента отправили посольство к королю Франциску. Они просили о помощи против испанцев, а взамен обещали королю Фландрию. К сожалению, Франциск погнался за итальянским миражом и вместо того, чтобы вернуть под власть Валуа земли Бургундского дома, открыл объятия злейшему врагу и пропустил через Францию испанские войска. Мятеж был подавлен, стены Гента разрушены, а ворота сожжены. Так вот, граф, если ваш голос будет слышен в Генте, вы можете считать, что говорите со всеми Нидерландами. И, кстати, этот перстень ваш...
– - Но они же не любят...
– - начала Александр.
– - Ничего -- стерпят, -- усмехнулась Маргарита.
– - Или вы полагаете, что будете им служить?! Как вы доверчивы... Впрочем, с годами это проходит. Вы будете их защищать, это верно, но при этом заставьте их слушать себя. И приручите свою зверушку, негоже, чтобы вас кусал символ вашего дома. Да и им не стоит об этом знать.
Принцесса Блуасская положила перстень на стол и вышла.
Александр посмотрел на кольцо, затем на свои руки. Искусанная рука распухла, в пламени свечи рубин казался живым, и Александру вновь почудилось, будто маленькая ящерица на столе начинает свой танец. Граф де Саше с силой потер лицо, прогоняя наваждение, рванул с пальца перстень с сапфиром и бросил безделушку на стол. Сапфиры годны для женщин и святых людей -- Александр де Бретей не был ни тем, ни другим. Молодой человек взял обожженной рукой несносную ящерицу. Саламандра обвила палец, будто ластясь к новому хозяину. Пламя затихло, звереныш уснул.