Короли Эдена
Шрифт:
«О… О».
Он ждет, не двигаясь, и я понимаю, что это, вероятно, не та реакция, которую он ожидал от меня. Я пытаюсь повторить: «Прости, просто в последнее время у меня была большая порция подарков. Понимаешь, о чем я?"
Моргнув, он молча смотрит на меня, словно пытаясь понять, что я имею в виду. Или, может быть, почему я так расстроена из-за этого. Но вместо того, чтобы спросить об этом, он говорит: «Этот подарок другой. Никаких частей тела».
«Обещаешь?» Я принужденно смеюсь, нервы берут верх.
Он делает несколько шагов вперед, но колеблется, когда я вздрагиваю.
«Прости», —
«Все в порядке», — шепчет он, словно полностью понимает. «Я просто хотел показать тебе, что больше не считаю тебя Арисом. И… — он замолчал, качая головой, обдумывая свои дальнейшие слова.
Что ж, это облегчение. Если бы только он понял это чуть раньше.
«Ты все еще на грани», — внезапно говорит он, заставая меня врасплох. «Может, я просто вернусь в другой раз». Он направляется к двери.
Его уязвимость заставляет меня споткнуться и чертовски смутиться. Я спешу остановить его. «Нет, нет. Послушай, мне очень жаль. Не уходи».
Он делает паузу и смотрит на меня.
«Я не хотела быть грубой… Я просто не ожидала, что получу от тебя что-то, будучи тем, кто ты есть».
Вау, это тоже звучит плохо. Я попала в точку.
«Смерть, ты имеешь в виду», — говорит он.
К какому виду сверхъестественных существ относятся Короли Эдена, остается загадкой. Демоны, перевертыши, бигфуты… Слухи о них ходят самые разные и порой забавные. Я всегда знала, что они опасны, и не нуждалась в дополнительных объяснениях, но время, проведенное с ними, сделало меня любопытной. Кассиус — демон, он уже открыл мне это, но почему он на земле, а не в Аду… я не знаю. Дракон — своего рода перевертыш, я думаю. Судя по его огромным размерам и потребности все контролировать, он — альфа. Как и в случае с Кассиусом, подробностей я точно не знаю, но когда речь заходит о Ноксе… он сумасшедший и у него есть волшебный клинок. Это все, что я поняла о нем. Так называть себя Смертью — это самовнушение?
Я не уверена.
«Когда ты говоришь «Смерть»…» начинаю я, не зная, как подступиться к теме.
«Именно это я и имею в виду», — говорит он и лезет в карман. Он достает маленькую черную коробочку, изящно перевязанную кроваво-красной лентой. «Я — Смерть».
Я смотрю на коробку, боясь пошевелиться. Человек, стоящий передо мной, — это нечто иное. Само его присутствие навевает ужас, заставляя меня дрожать до костей. Даже воздух вокруг него леденеет, словно зная, что он не принадлежит к этому миру. От него исходит вибрирующая энергия, и у меня пропадает всякое ощущение безопасности.
Он — злодей из кошмаров каждого. Красивый, но не менее смертоносный.
Что-то в нем не так. Но вместо того, чтобы отделить нас друг от друга на максимально возможное расстояние, я попадаю в его сети.
Когда я не двигаюсь и не отвечаю, он продолжает: «Куда я иду, за мной следует смерть. Я всадник апокалипсиса».
Значит, не прозвище.
Я молчу, не зная, что мне на это ответить.
Он серьезно?
Всадники Апокалипсиса реальны?
«Итак, — спрашивает он, протягивая мне в руки маленькую черную коробочку. «Открой ее».
Мне не нравится, что мои руки дрожат, но я не могу с этим справиться. И его ложь, и рассказ о том, что он Смерть, чреваты смертельным исходом, и я не знаю, что
Он придвигается ближе ко мне, явно не имея понятия о личном пространстве. «Я сделал его специально для тебя».
«О!» Я заставляю себя улыбнуться. «Как мило с твоей стороны».
«Открой его».
От моего прикосновения лента распутывается и каскадом падает на пол. Облизывая губы, я открываю крышку, и первое, что я вижу, — это серьги.
Серьги.
Я облегченно выдыхаю — до тех пор, пока не вижу, из чего на самом деле сделаны серьги. Золотые петельки с одним длинным полированным клыком, свисающим из середины.
Вампирские клыки.
«Это…» Я поднимаю на него глаза и теряю дар речи.
«От кровососа, который на тебя напал», — говорит он с кривой улыбкой. Видно, что улыбка для него — чуждое понятие, но он гордится собой за этот подарок. Я могу сказать. «Он больше никогда не причинит тебе вреда».
Считайте меня сумасшедшей, но у меня в животе дико бьются бабочки. Подарок трогает меня так глубоко, что на глаза наворачиваются слезы. А может, это его слова «Он никогда больше не причинит тебе боли» поражают меня. Когда в моей жизни не было ничего, кроме отказа и боли от тех, кто должен был заботиться обо мне больше всего, Нокс дает мне обещание, что с ним я в безопасности. И это значит для меня больше, чем он думает.
То, что он сделал, может быть, и хреново, но он сделал это ради меня.
Грудь потеплела, на губах заиграла искренняя улыбка. «Спасибо. Правда. Это было очень заботливо с твоей стороны».
«Надень их», — нетерпеливо предлагает он.
Я колеблюсь. «Ну… хорошо».
Я продеваю их в уши, а он пристально смотрит на меня. Когда я застегиваю последний, его ухмылка превращается в нечто из фильма ужасов.
«Тебе нравится, голубка?» — спрашивает он.
Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь к странному прозвищу, которое он мне дал, но я поворачиваюсь к зеркалу в комоде, чтобы взглянуть на свое отражение. Они выглядят не так уж плохо. С первого взгляда даже не скажешь, что это клыки вампира. «Да. Они прекрасны. И они что-то значат, что заставляет меня любить их еще больше».
Он кивает, а затем его рот открывается, словно он хочет сказать что-то еще, но закрывает его, поразмыслив. К моему удивлению, он поворачивается на пятках и идет к двери, собираясь уйти.
«Подожди, Нокс», — окликаю я.
Он останавливается, но когда он оглядывается на меня через плечо, я понимаю, что не уверена, зачем вообще его позвала. Уставившись на меня, он ждет.
«Эм…» Я ищу что-нибудь, чтобы удержать его рядом. Решаю обратиться к одному из миллиарда вопросов, которые у меня все еще есть к нему. «Нокс, кто такой Арис?»
Он в мгновение ока перелетает через комнату, преодолевая все расстояние между нами. В моей голове раздаются тревожные звонки, говорящие о том, что я совершила серьезную ошибку.
Его рука вырывается и хватает меня за горло. Я вскрикиваю, страх охватывает меня. Он держит меня не сильно, но с достаточной силой, чтобы я знала, что он контролирует ситуацию.
Откинув голову назад, Нокс изучает меня так, словно я самое восхитительное, что он когда-либо видел. Мое сердце бешено колотится, желание сменяется паникой в глубине живота.