Короли рая
Шрифт:
– Храни вас Гальдра.
Женщины не ответили.
– А теперь можно мне поиграть у воды, мама?
– Да, Рока, иди поиграй.
Он без энтузиазма принялся стучать камушками друг о друга и промывать их в холодной воде.
– Зря ты оставила такое дитё.
Рока сидел у илистой отмели и притворялся, что не слушает.
– Этого требует закон. – Голос матери стал более глубоким; это случалось, лишь когда она говорила со взрослыми.
– Северный закон. – Женщина сплюнула, затем указала на Року: – Щенки
Носса, из книги, подумал Рока. Носса, Бога Горы. Бога ужасной смерти, хаоса и страданий, который забирал злых людей и вечно сжигал их в своей огненной тюрьме.
– Тогда убей его. – Мать Роки вытащила клинок, который затачивала ежедневно и хранила в кожаном чехле у бедра, и протянула рукояткой вперед. Мальчик невольно вспомнил это же самое лезвие, испачканное кровью, и услышал звук, с которым оно разделывало кроликов.
Мамаша-южанка смутилась и поглядела на своих сестер:
– Сама убей. – Она сунула в реку что-то похожее на пеленки, затем отвернулась так, будто разговор окончен.
Бэйла встала.
– Покажи мне свою храбрость. – Ее глаза вспыхнули, когда она протянула нож еще дальше. – Или держи свой невежественный язык за зубами.
Рока вздрогнул от прохлады ветерка, со свистом пронесшегося меж ними. Где-то вверху закричали галки.
– С радостью. – Женщина фыркнула. – Я приведу моего мужчину.
Смех Бэйлы прозвучал резко и недружелюбно.
– Приведешь мужчину? А я-то думала, южанки не столь бесхребетные. Перережь ему глотку сама, если тебе угодно. Но должна тебя предупредить: он сильный мальчик. Он будет кричать, извиваться и бороться с тобой. Это будет не так просто, как с младенцем. – Бэйла бросила нож с костяной ручкой, и тот застрял в земле.
– Ты не в своем уме.
Другие хальбронские мамаши либо замерли в момент перепалки, либо, опустив глаза, продолжали стирать.
– Нет, я ворожея. И предупреждаю вас: пришлете за моим сыном ваших мужчин, и я прокляну утробы ваших дочек, а ваши семьи будет вечно рожать монстров. – Она посмотрела на мальчика и протянула руку: – Идем, дитя.
Он, хоть и медленно, повиновался, подняв камень и думая, что, если придется, размозжит этой тетке голову с такой же легкостью, как давил букашек. Бэйла вытащила из грязи свой нож и вытерла о платье, в последний раз поглядев на женщин – и хотя они повторно изобразили знак Брэй, теперь это действие, похоже, испугало их.
– Не бери в голову то, что я сказала, – позже велела она сыну по дороге домой. – Все это была взрослая чушь.
Он улыбнулся маме и ничего не сказал, хотя помнил каждое слово. Он знал: она грубо разговаривала с этими женщинами по тем же самым причинам, что заставили ее поселиться у «заколдованного» леса. Но пока еще не ведал почему.
Когда речные женщины скрылись из виду, мальчик заменил камень палкой и в подражанье Хаки Смелому сражался с налетчиками, крича своему отряду следовать за ним и бесстрашно встретить смерть.
На самом деле «отряд» состоял из воображаемых братьев Роки. Он играл с ними в лесу, подобно героям древности, воюя с воздухом или деревьями, игнорируя призывы матери не заблудиться, ибо знал каждое дерево и узоры на его коре не хуже, чем кожу собственных рук. А со своими вымышленными сестрами он толковал об огне, букашках и растениях и о том, как однажды в одиночку слопает оленя целиком при первой же возможности. Но мама учила его ловить только кроликов, и когда он спросил: «А почему бы нам не съесть оленя?», она лишь парировала: «А ты сможешь поймать его?» Рока уставился в землю, и этим ограничились.
Рока любил оставаться один, давая волю своему воображению, но иногда ему хотелось поиграть с кем-то реальным. Спустя пару месяцев после реки-Реки – еще один день, запомнившийся ему в подробностях, – он спросил у матери, можно ли ему поиграть возле Хальбронского зала собраний с другими детьми.
– Ты не похож на них, сын мой. – Он принял ее слова за отказ, но позже она почистила и зашила его штаны и рубашку, бормоча: «Что ты сделал с рукавами», пока выколачивала одежду о стену дома и на солнце искрились пылинки. Затем она расчесала и вымыла свои длинные светлые волосы водой из колодца, и Рока в сотый раз пожалел, что не может похвастаться такими же вместо сальной чернильно-черной шевелюры, как у его отца и большинства остальных. – Мы пойдем вместе. – Она улыбнулась, надела шерстяные чулки и бриджи, а волосы перевязала платком.
Они шли, взявшись за руки, как в раннем детстве Роки, но вблизи города мать перестала улыбаться и стиснула его ладонь до боли.
– Говори только с мальчиками. Если их слова жестоки, не принимай в расчет, а если это не удастся… – Ее губы сжались в линию, и она отвела взгляд. – Вспомни книгу.
Она подразумевала сборник рассказов, который вообще-то назывался Книгой Гальдры, – слова пророчицы и все легенды древности. Рока догадался, что на самом деле она хотела сказать «не бойся».
– Да, мама.
Она нахмурилась.
– Принесу кое-какие припасы. Я скоро вернусь.
Возле Хальброна снежные кучи громоздились реже и вода скапливалась в ямах, канавах и на мокром грунте под ногами. Рока помчался исследовать лужи, но знал, что лучше не плескаться на глазах у матери. Он наткнулся на полузамерзший труп суслика и остановился на него посмотреть – но заметил, как другой суслик тащит мертвого зверька, словно чтобы возвратить домой.
– Мама, смотри, он пытается помочь! – Он указал рукой.
Бэйла проследила за взглядом сына – и отвела глаза.
– Нет, дитя. Зима тянулась слишком долго. Он поедает сородичей, дабы выжить.
Рока взглянул еще раз и почувствовал, как счастливая гордость ускользает. Затем попытался выбросить это новое знание из головы или принять его как нечто естественное, а не ужасающее – но и в том, и в другом потерпел неудачу.
Когда перевалили через гребень, отмечавший природную границу Хальброна, мальчик старался не пялиться грубо на лица всех этих горожан – и вновь облажался. Он увидел молодежь и стариков, мужчин и женщин, бледнокожих и темноволосых, и все они были грязными. Их носы, брови и лбы, скошенные или выпирающие, были самых разных форм и размеров, но никто из них не походил на Року.