Короли соседнего мира
Шрифт:
Безмолвное противостояние магической энергии сгустило время, зазвенели в ушах тоненькие молоточки, с печальным усердием выстукивая некое подобие токкаты.
Андрей уперся, изо всех сил противостоя напору невидимой силы. И совершенно некстати вспомнил, как он лежал в окруженном блиндаже, твердо примирившись с тем, нежеланным и страшным, исходом, ожидающим его. Однако боевики отступили в горы, возможно почувствовав его решимость стоять до последнего, или, что вернее, посчитав нецелесообразным терять людей и время на одного человека. Так и сейчас. Дрогнули сощуренные в невеселой усмешке глаза врага, выступила на серебристом от седины виске вздувшаяся вена. Напор оппонента чуть ослаб, позволил коротко вздохнуть и вдруг исчез. Растворилось и полупрозрачное изображение сиятельного противника. Вернулась резкость. Андрей невидяще осмотрелся. Поняв, что все в порядке, и никакой угрозы для его людей нет, обессилено закрыл глаза и сполз с лошади.
Сознание вернулось от крепких толчков. Он открыл глаза и, морщась от раскалывающей голову боли, сообразил, что лежит в повозке, ползущей в середине колонны.
Спускающееся к горизонту солнце ударило в зрачки, вызвав новый приступ мигрени. Король непроизвольно хмыкнул нелепому сравнению: "Придет ведь в голову. Мигрень…"
Осторожно, словно держа хрустальный бокал, приподнялся в неприспособленном для перевозки коронованных особ транспортном средстве. И понял, что никакая это не повозка, а импровизированные носилки, которые несут на плечах четверо солдат.
Король откашлялся и прохрипел, приказывая опустить его на землю. Носильщики покосились на пациента и обернулись к следующему позади командиру. Тот махнул рукой, подтверждая высочайшее распоряжение.
Андрей усмехнулся: "Дисциплинка, однако. Впрочем, все верно, у солдата есть только один царь и бог — прямой и непосредственный начальник".
Однако забивать голову ерундой не стал. Осторожно поднялся и поманил к себе вестового, ведущего королевского скакуна.
Забрался в седло и, понемногу приходя в себя, вопросительно глянул на Гора. Командир гвардейцев едва заметно кивнул, подтверждая, что ситуация под контролем.
Остаток пути по выматывающим силы горным перевалам прошел без особых происшествий. Конечно, донимал пронизывающий ветер и лютый холод, ночевки на снегу и бездонные провалы, которые преодолевали с большим трудом и риском. Не обошлось и без жертв. Но никаких признаков магического воздействия. И вот, на исходе третьего дня пути отряд начал спуск в долину.
Тепло альпийского ветерка, ласково пригревающее солнце прогнали усталость и подняли настроение войск.
— Теперь вперед и уже без остановки. Нам предстоит самое трудное, — король, прошедший трудный путь бок о бок с остальными, напутствовал глядящих на него солдат без какой-либо величественности. — Помните. Вы уже победили. Победили, пройдя эти горы, — он ткнул рукой на сияющие вершины. — И никто не сможет остановить вас, — в голосе Андрея звучала такая убежденность, что никто даже не помыслил об ином исходе.
— Все, кто преодолел этот путь, получат дворянское звание. А когда мы вернемся с победой, я лично вручу вам по пять тысяч золотых, — понимая, что материальный стимул — не последнее средство в поднятии боевого духа, король, однако, с огорчением сознавал, — он почти ничем не рискует. Увы, вернуться из похода суждено очень немногим. Простоять, отбивая атаки многочисленного войска в ожидании основных сил, без потерь не удастся.
Стены замка Торус появились в поле зрения задолго до того, как первые всадники отряда приблизились к нему на расстояние полета стрелы. Стоящий на вершине пологого холма, он вызывал уважение строгой архитектурой и мощными оборонительными сооружениями.
Впрочем, наблюдатели из числа альпийских стрелков, подошедшие к крепости почти вплотную, доложили: Никакого присутствия хеттского войска. Только местные дворяне и солдаты. Несут размеренную службу, вполне спокойны, даже слишком.
Андрей, уже заподозрив неладное, когда увидел, на что способен его противник, утвердился в своем подозрении: "Обходным маневром он вполне мог сбить с толку простого смертного. А вот надеяться застать врасплох такого противника, было просто глупо".
"Как бы там ни было, я дошел, и моя армия не сегодня-завтра подойдет к воротам замка и обложит его со всех сторон. А уж с этим… — не стал подбирать синоним король, — паразитом, я сам разберусь…"
И все же, новость требовала осмысления. Приказав командирам удвоить бдительность, король решил еще раз обдумать детали плана.
"Предположим, что мордатый товарищ и впрямь в курсе нашей затеи. Что он может предпринять в такой ситуации? А что бы сделал ты сам? — спросил он у себя. Андрей прикрыл глаза, отключаясь от суматохи лагеря, Минута, другая, и он с силой хлопнул по шершавой коре поваленного грозой дерева, на котором сидел в ожидании доклада капитана. — Так и есть. Он наверняка отправил главные силы в провинцию… Хеттские войска способны вступить в схватку с марша и разбить не ожидающего нападения гофмаршала. Старый вояка неплохой командир, но неважный стратег, и вряд ли сумеет среагировать на новую угрозу верно".
Андрей в отчаянии оглянулся: "Какой смысл захватывать пустой, если не считать штатного гарнизона, замок, — калиф на час, а после?"
"Похоже, обманчивая легкость первых успехов вскружила тебе голову. Какой ты король? И что теперь? Сидеть в надежде, что все умозаключения не верны? Или, сломя голову, нестись на юг? А смысл? Даже если оставить пехоту и скакать без передышки, это два дня".
— Ваше Величество, — отвлек короля осторожно приблизившийся Гор. Пораженный переменой с еще недавно переполненным азартной энергией королем, он старался понять, в чем причина этакой метаморфозы.
Андрей решительно встал. Рванул застежку плаща и коротко, рублеными фразами, голосом, не терпящим возражений, приказал: — Приготовиться к штурму. Охрана малочисленна, застать врасплох не составит труда. Занять крепость и обеспечить оборону. Ждать прибытия основных сил.
Он не решился озвучить возможный сценарий, однако добавил: — Если я не вернусь к следующему дню, и в случае возникновения непредвиденной ситуации, действуйте по обстановке.
Капитан чуть заметно дернул бровью. Если первая часть приказа была предельно понятна, то размытое продолжение вызвало удивление. Но привычка к субординации возобладала.
"Раз король не счел нужным уточнить, значит так нужно", — решил офицер. Он поклонился и, повинуясь знаку, двинулся к стоящим поодаль командирам.
Андрей проводил взглядом уходящего прочь соратника, сосредоточился и попытался увидеть седой профиль гофмаршала. Легкая дымка, затем туман начал сгущаться, и вот из его клубов соткалась фигура старого генерала. Еще немного, и проявился окружающий командующего фон.
Лицо маршала исказила злая гримаса, рот раскрылся в отчаянном крике. Звук достиг ушей наблюдателя чуть позднее. Крики сотен, тысяч людей, лязг доспехов, ржание лошадей.