Короли
Шрифт:
– Вы достойная женщина, Цунаде-сан. Достойный правитель и друг, - наконец прошептала она, - Когда я могу отправится в путь?
– Через полтора часа, АНБУ проведет тебя в комнату, где ты сможешь отдохнуть, - ответила Цунаде. В тот же миг дверь отворилась и зашел человек в красно-белой маске. Темари окинула его изучающим взглядом и уже хотела идти, как вдруг вспомнила, о еще одном деле:
– Цунаде-сан, - обернулась она к женщине. Хокаге вопросительно вскинула бровь:
– Что-то еще?
– вежливо поинтересовалась она. Девушка кивнула.
–
Цунаде непонимающе нахмурилась.
– Где ты это услышала?
– с легкой улыбкой спросила женщина. Темари смутилась, понимая, что это дело ее не касается.
– Так Сакура сказала, она сидела в соседней камере. Ее вроде с поличным взяли... Вы извините что я лезу не в свои дела, но эта девушка спасла жизнь моего старшего брата Канкуро. И я... Я не могу поверить что такой чудесный человек как она может кого-то просто так убить, - выдала Темари, но встретившись с холодным взглядом Цунаде, смутилась еще больше, - Извините... До свидания Цунаде-сан...
– прошептала она и, кинув быстрый взгляд на АНБУ, быстро покинула кабинет.
Женщина с отсутствующим выражением на лице смотрела на захлопнувшуюся дверь. Потом резко поднялась и вышла из кабинета. Зайдя в соседнее помещение, она грозно уставилась на подчиненных и тихо прошипела:
– Если через пол часа на моем столе не буду отчеты за прошедшие сутки, устрою трепанацию черепа каждому второму, - угрожающе объявила она и резко развернувшись, удалилась обратно в свой кабинет.
Хлопнув дверью, женщина метнулась к письменному столу и, достав бутылку саке, отпила из горлышка. Выплюнув обжигающий напиток, женщина зло простонала и швырнула бутылку в стену. Осколки стекла разлетелись по кабинету, игриво поблескивая острыми влажными краями в лучах просыпающегося утреннего солнца.
Сев за стол, хокаге устало взглянула на исписанный непонятными фразами листок, который Темари предъявила ей полтора часа назад. Казекаге был в своем репертуаре, даже запечатав письмо в своей сестре, он не осмелился написать текст не зашифровав его. И здесь он был прав. С какой стороны не смотри, - слишком многое он поставил на карту.
Еще раз протяжно вздохнув, женщина откинулась на спинку кресла и впилась взглядом в окно.
"Аналитический центр отпадает, я не могу это отослать им, там много людей советников. Позвать Шикамару? Нет. Советники должны быть уверены, что его нет в селении... Иначе его расследование. Хм... что там говорила Темари? Понять дженчуурики может только другой дженчуурики. Но ведь Узумаки..." - Цунаде нахмурилась и нервно закусила палец. " Я снова забываюсь. Этот мальчишка совсем не так прост, как казалось", - вдруг усмехнулась она, вспоминая то, что увидела через Артефакт.
В дверь постучали и сразу же вошли:
– Хокаге-сама, отчеты за прошедшие пятнадцать часов, - заявила Тен Тен и, покосившись на рассыпанное стекло, положила аккуратную стопку бумаг на стол перед начальницей. Цунаде смерила девушку пристальным взглядом:
– Преступления есть?
– Эмм... Хокаге-сама я за оснащение ответственна. Преступления, это...
– Свободна, - перебила ее женщина, - Хотя нет, стой здесь.
Тен Тен, слегка нахмурившись,
Девушка удивленно смотрела ей вслед, потом покосилась на листки, которые читала Цунаде...
– О боги...
– непроизвольно вырвалось у нее, когда она дочитала документ до конца...
* * *
"Ты знаешь кто король? Скажи... мне... скажи кто король... Я хочу знать, кто это. Назови имя. Ответь мне!!!"
Шикамару проснулся резко, с головной болью и ощущением дикой усталости. Спал он этой ночью в гостиной Архива. Как оказалось, впустить то его впустили, а вот выпускать его на улицу - хокаге запретила.
"Как узник, и все для моего блага", - в сердцах сокрушался Нара, смотря красными от недосыпа глазами в испещренный записями фолиант.
– Так-с, где я это видел...
– Учиха, Учиха... Акемичи, Яманако...- шептал он имена, быстро бегая взглядом по строчкам, - Вот, Намикадзе Минато и Кушина Узумаки, расписаны... н-да... В свидетелях и Нара тоже. Умереть не встать. А я то мечтал, что мне это приснилось, - прошептал Шикамару и хмыкнул. Картина вырисовывалась умопомрачительная.
"Узумаки все-таки сын Намикадзе... А я то думал это слишком смелое предположение", - думал юноша, откинувшись на спинку неудобного дивана. "Ладно, что у нас вырисовывается? Семнадцать лет назад Намикадзе запечатывает девятихвостого лиса в своем сыне, но он не знает, что печать подпорчена и убьет его. Верхушка Конохагакура умалчивает об этом. Хм... Клан Учиха, который снова стал влиятельным за краткого правления Намикадзе, прознал это и хотел.. чего хотел?
– задумался Шикамару, скользя отсутствующим взглядом по бумагам, - Скорее всего, верхушка клана Учиха собиралась обнародовать детали смерти Намикадзе. Эта информация могла стать, нет, стала бы причиной достаточно глубокой смуты среди населения и потянула бы за собой, снова же, - переворот. Черт... вот это я накопал..." - нахмурился юноша и невольно потер лоб. Теперь даже стены архива АНБУ не внушали ему чувства безопасности...
Глава 33
"
Свет белым облаком простирается вдаль. Мягкий словно перина и холодный как снег.
Я сижу на этом облаке и чувствую, как вокруг меня пульсирует сила. Рядом со мной сидит человек, но я не вижу его лица. Чувствую, как мужчина улыбается и говорит что-то. Он забирает из моих рук старый потрепанный томик и начинает листать его...
Свет становится ярче и, вдруг, нечеткий силуэт меняет свои очертания. Шинигами с интересом листает трактат о шелесте листвы и ухмыляется:
– Все предрешено...
– шепчет он и от его голоса у меня мурашки бегут по коже. Дикий страх окутывает мое сердце жесткими цепями...
– Когда ты уже оставишь нас в покое?
– спрашиваю. Бог лишь хмыкает в ответ и машет рукой вдаль:
– Вон там конец твоей дороги, человек. Там и спросишь, а сейчас...