Корона бургундов
Шрифт:
Данной конструкцией авто боковые зеркала заднего вида предусмотрены не были. Как только супруга наконец уселась, молодой человек глянул через заднее стекло… и обомлел, увидев сворачивающий с большака мотоцикл. Нет, не с колдуньей, та синие галифе и фуражки с красным околышем не носила.
Радик тронулся сразу со второй, с прокрутом, с перегазовкой – только шины скрипнули. Нижнеклапанный двигатель «Победы» на низах тянул хорошо и разгонялся быстро, так что милиционер быстро отстал, правда, на большаке вновь стал нагонять… Да-а-а… Никакой у него не Иж
Втопив педаль до упора, Радик прибавил газу – машина дернулась, уверенно пошла быстрее, мотоциклист вновь потерялся из виду.
Бух…
Ага, потерялся, как же!
Что-то свистнуло, и заднее стекло с треском рассыпалось на осколки!
Стреляет, сволочь! Звездочку на погон зарабатывает. И плевать, что проселок, что машины встречные – вон, тот же «Газон».
– Хильда, пригнись!
Ладно, попетляем… Руль влево… вправо… Пыли побольше поднять… Стреляй, стреляй, техасский рейнджер! Повертку б не проскочить… не проскочить бы повертку ага… вот она… Резко сбросить скорость… Вторую… Повернуть…
Снова выстрел.
В колесо не попал бы, черт.
– Держись, милая… Заклинание выучила?
– Угу.
– Тогда читай – самое время!
Участковый тоже вынужден был снизить скорость на повороте – законов физики даже для милиции еще никто не отменял.
Тем временем бежевая «Победа», взяв резкий разгон, уже мчалась к болоту!
Соскочив с мотоцикла, старший лейтенант выстрелил в воздух и отчаянно замахал рукой:
– Эй, эй, куда? Стойте! Там же трясина… дурни!
Подскочив на кочке, разогнанная машина, пролетев над болотиной метров десять, тяжело шлепнулась в зловонную жижу.
– Ну, вот и приехали, – подбегая, участковый перезарядил пистолет. – Все. Финита!
Глава 3
Сентябрь. Южная лесостепь
Последняя надежда
Странно, но «Победа» стояла на сухом месте – на небольшой полянке меж белоствольных берез с уже появившимися средь зеленой листвы желтыми прядями, предвестниками близкой осени. Вокруг полянки толпился смешанный лес, самый настоящий, не какая-нибудь там реденькая лесополоса. Кряжистые солидные вязы, солнечно-золотистые липы, вечно хмурые осины, березы опять же, а вдалеке, до самого горизонта, теснились безбрежным морем серо-голубые верхушки елей.
– Смотри-ка – брусника! – выйдя из машины, Родион нагнулся и отщипнул пару налившихся красных ягод.
Бросив в рот, улыбнулся – вкусно.
– А говорили, тут ягод нет!
Хильда присела рядом:
– Да, брусницы полно. А мы где, милый? Что-то на ту болотину не очень похоже, скорее – на нашу.
– Да уж, – молодой человек озадаченно почесал стриженный затылок и, запрокинув голову, посмотрел в небо, на котором уже начинали собираться тучи.
Не замедлил и дождик, хлынул, окатил холодным душем… супруги забрались в машину – переждать.
– Заодно хоть посмотрим, что здесь имеется, – улыбнулся Рад.
Ничего толкового, впрочем, в салоне не нашлось, если не считать кучи гаечных ключей и монтировки. Зато бензина был почти полный бак, что, наверное, могло еще пригодиться.
Дождь барабанил по крыше, несильно пахло нагревшимся машинным маслом и еще почему-то – сеном. Или это просто ветер задувал в открытую форточку?
Ведьма Селестина не сказала наверняка – куда именно их занесет, да и вообще – вынесет ли? Теперь приходилось гадать. Что ж… так уж сложилось. Главное, чтоб…
– Ты как себя чувствуешь? – повернувшись, молодой человек обнял жену за плечи. – Слабости нет? Голову не кружит?
– Да нет, – Хильда с улыбкой поцеловала его в губы и тут же призналась. – Разве что так, слегка.
– Ничего, – утешил Родион. – Скоро все пройти должно бы. Ой! Дождь-то вроде как кончился. Пошли-ка, милая, глянем, куда нас все-таки занесло? Да, монтировочку-то я, пожалуй, возьму – пригодится.
Мягко хлопнули дверцы. Молодые люди, пройдя мимо берез, тотчас обнаружили тропку – неширокую, но нахоженную. По ней и пошли, с осторожностью поглядывая по сторонам.
Родион внимательно смотрел под ноги – не блеснет ли стекло или пивная банка? Или. Может, пластиковый пакет занесло ветром или еще какой-нибудь мусор – вестник цивилизации. Нет, ничего похожего что-то не попадалось, увы… А ведь не такая уж и глушь тут была, рядом люди, шоссе, станица. И железная дорога должна быть. Молодой человек остановился, прислушался – поезда не гудят ли?
– Ты чего? – спросила идущая позади Хильда. – Увидел что-то?
– Да нет. Просто так. Слушаю.
– И я… Ой, слышишь?
– Что такое? Поезд? Шум машин?
– Тетерев!
– Тьфу ты, – Радик махнул рукой. – Ладно, идем уж.
Как и следовало ожидать, тропинка вывела путников на дорогу глубокими, кое-где заполненные коричневато-бурыми лужами колеями, ведущую из леса, мимо ручья, к лугу, на котором издалека было видно пасущееся стадо.
– А вон и пастушонок, – присмотревшись, показала рукой девушка. – Под березой, спит. И собака. Ишь, взлаяла! Возьми-ка палку – как бы не бросилась.
– Хороший пес на людей зря бросаться не будет, – резонно заметил Рад, поудобнее перехватывая монтировку, про себя при этом отметив, что колея-то – тележная и проезжали тут совсем недавно тяжелые, запряженные медлительными волами возы.
– На своих не будет, – тихо заметила Хильда. – А вот на чужих. Тихо, псинище, тсс!!!
Юная женщина перешла на готский язык, видимо, от волнения – выскочивший из травы пес выглядел отнюдь не добродушной дворнягой. Здоровенный, мохнатый, какой-то волчьей – серой с желтыми подпалинами – масти, с мощными лапами. Остановившись напротив путников, пес оскалил зубы и зарычал.
– Ты особо-то не щерься, собака Баскервиллей, – подкинув монтировку в руке, негромко предупредил молодой человек. – А то ведь по хребтине-то приласкаю, мало не покажется. Нет, в самом деле, уймись, коли сам себе не враг!