Корона Дейлмарка
Шрифт:
– Раньше я всегда думал, – проговорил он, – что графы на Севере хорошие. Но вы ничуть не лучше южных. Все вы готовы на любые гадости! Хотите, чтобы я убил кого-то для вас, а не то моим друзьям придется плохо. Я все правильно понял?
– Лучше сказать, в противном случае ты больше не увидишь своих друзей, – поправил Керил.
– Вы просчитались! – отрезал Митт. – Вы не сможете заставить меня совершить убийство. Плевать я на них на всех хотел.
Керил и графиня молча смотрели на него, сохраняя жестоко-презрительные выражения лиц.
Митт заставил
– Да мы случайно оказались в одном суденышке, вот и все, – добавил он. – Могу поклясться.
– Можешь поклясться? – переспросил Керил. – Кем же из Бессмертных? Единым? Свирельщиком? Странником? Той, Которая Воздвигла Острова? Ткачихой? Колебателем Земли? Ну, давай. Выбери того, который тебе по вкусу, и клянись.
– Мы на Юге так не клянемся, – ответил Митт.
– Знаю, – согласился Керил. – Тогда тебе не будет никакого вреда, если ты поклянешься Колебателем Земли, что Навис и его дети для тебя ничего не значат. Просто поклянись, и мы забудем обо всем.
Оба чуть заметно подались в сторону Митта. А тот глядел в темные нарисованные глаза Адона и пытался заставить себя поклясться. Если бы Керил выбрал любого другого из Бессмертных, Митт, пожалуй, не колебался бы. Он мог бы поклясться кем угодно, но только не Колебателем Земли. И это показывало, как много – страшно много – значили для него друзья. Керил прекрасно знал об этом. Может, стоит поклясться, упомянув Нависа и Хильди, и сделать вид, что он подразумевает еще и Йинена? Навис вообще не человек, а холодная рыбина, и они с Миттом никогда друг другу особо не нравились. Что же касается Хильди, то после ее письма Митт решил, что с этих пор терпеть ее не может. Но он не сумел скрыть тревогу за Йинена – вот дурак! Нет, теперь они не поверят, что ему плевать на мальчишку.
– С Йиненом все хорошо? – спросил он.
– В настоящее время – в полном порядке. – Графиня никогда не лгала.
На долю секунды Митт почувствовал облегчение, и на лицах его мучителей тут же проступили уверенность и удовлетворение. Они поняли – он попался. Впрочем, оба заранее были уверены в победе.
– Знаете что, – пошел вразнос Митт, – если надо кого-то убрать, то в этой комнате я вижу двух идеальных убийц. Так кого вы хотите прикончить? И зачем вам надо было уламывать именно меня?
Брови Керила поползли вверх, да и графиня тоже казалась удивленной. «Ага, – подумал Митт, – буду понаглее – посмотрю, на сколько хватит у них терпения, и пойму, так ли это важно».
– Вы меня совсем за дурака держите? – спросил он. – Если это какие-то законные претензии… У вас обоих имеется прорва законников, которые могут изжарить кого угодно. Если какой-то обычный случай – ваши дружинники запросто зарежут хоть сотню, хоть тысячу человек. И я готов прозакладывать любые деньги: у вас есть куча убийц и они куда лучше меня владеют этим ремеслом. Вот и выходит, что это политическое дело, которое вы хотите повесить на подонка-южанина – то есть на меня.
– Ты сам это сказал, – ответил Керил. – Да, это политическое дело. Мы хотим убрать с дороги одну девицу.
– Горелый Аммет! – возмущенно воскликнул Митт.
– Молчи! – приказала графиня. – И слушай! – Так мог бы звучать стальной капкан.
Пожалуй, хватит грубить, решил Митт, и прикусил язык. Горло свело от боли, словно он проглотил яблоко целиком.
– Норет Крединдейлская, известная как дочь Единого, – проговорил Керил. – Думаю, ты наслышан о ней.
Митт помотал головой, не потому, что не знал о Норет, а от потрясения. Историю девочки, рожденной от Единого, он слышал наряду со многими другими преданиями минувшей зимой здесь, в Аберате, сидя возле очага. Но он-то думал, что все это, как и то, о чем рассказывалось в других легендах, случилось давным-давно. Однако Керил очень сухо и обыденно рассуждал о Норет как о ныне живущей.
– К большому сожалению, – продолжал граф, – у нее весьма серьезные связи. Род лордов Крединдейлских восходит к Танабрид, дочери Адона. Норет в близком родстве с гардейлским семейством и семейством Водяной Горы. Жена Стейра Аденмаутского – тетка Норет, которая вырастила ее, – приходится и мне дальней родней.
– И мне, – вставила графиня. – Очень жаль, что бедная девочка не в своем уме.
– В своем она уме или нет, – сказал Керил, – Норет утверждает, что ее отец не кто иной, как Единый. Поскольку ее мать умерла сразу же после рождения Норет, ее слова некому опровергнуть, и она заполучила толпы последователей среди простолюдинов. Девчонка уверена, что рождена стать королевой всего Дейлмарка, как Северного, так и Южного. И кричит об этом на каждом углу!
– А этот дурак из Водяной Горы поддерживает ее, – добавила графиня.
«Так вот в чем дело! – воскликнул про себя Митт. – Они боятся лишиться своих владений. И хотят заставить меня остановить ее, а затем свалят все на несчастный Юг!»
– Минутку! – воскликнул он. – Если она и впрямь та самая, кем хочет казаться, то никто не сможет ей помешать. К тому же человека, ведущего происхождение по обеим линиям от Бессмертных, будет не так уж легко убить.
– Вполне возможно, – ответил Керил. – Потому-то нас так заинтересовали сведения о тебе, дошедшие до нас со Святых островов. Исходя из этих сведений, вполне можно предположить, что ты способен призвать Бессмертных себе на помощь.
Митт уставился на графа, потрясенный тем, как много Керил знает и с какой холодной расчетливостью использует свои знания. Граф подался вперед:
– Нам не нужны ни еще один самозваный король, ни еще одно разрушительное восстание.
Митт понял, что на этот раз Керил говорит совершенно искренне.
– Нам не нужна еще одна война с Югом, – продолжал тот. – Мы хотим, чтобы Норет без лишнего шума остановили, прежде чем она сможет заполучить корону.
– Корону? – переспросил Митт. – Но ведь никто не знает, где ее искать. Корону надежно спрятала сама Маналиабрид.