Корона и Венец
Шрифт:
Проехав Джанкой ночью он всматривался в темноту, чтобы увидеть отроги Крымских гор, но увидел только огни Симферополя.
Лишь утром в тихой синеве рассвета открылась перед ним эта древняя земля: вершины гор, освещенные зарей, стремительные прозрачные речки, свечи кипарисов и зелень лесов — такой контраст с еще голым и заснеженными просторам Русской Равнины…
А потом был Севастополь.
После туннелей сразу, со всего маху ударила в лицо зеленоватая вода и помчалась, изгибаясь и уходя в сухую мглу, обширная Северная бухта.
А потом в струящемся дыму открылся амфитеатр
Черные шхуны, серые крейсера, пестрые коммерческие пароходы, бакены, флаги, брандвахты, мачты, черепичные крыши…
Внизу лежала Южная бухта, а за ней — Корабельная сторона. Вокруг цвел миндаль.
Прибой, катившийся из открытого моря, бил в стены крепостных фортов и плескался у подножия памятника погибшим кораблям.
Гудели пароходы, звенели склянки, перекликаясь и трезвоном церквей, протяжно грохотали якорные цепи..
День выдался чудесный, весна уже одела Севастополь первыми побегами изумрудной зелени, солнце с утра еще не пекло, а только ласкало, море затихло, хотя и было по-зимнему черным… Горизонт убегал от взгляда окунался в сероватую бирюзу моря..
А море — настоящее море не то что серый мрачный мелководный Финский залив, где и порядочного прибоя-то не бывает — или недвижная сталь штиля, или штормовая пляска.
Пожалуй мало в его царстве столь красивых и необычных городов…
— Время вышло! — бросил Георгий глянув на часы.
И тут же после этих слов лодка экипаж которой и не знал что заочно утоплен уже три раза — в облаке пузырей выскочила из воды. Старший лейтенант Чайковский признал свое поражение…
Да — не впечатляет, — вынес вердикт Георгий. Они насколько помню стоят по десять тысяч рублей за штуку?
Девять тысяч триста рублей серебром — считая по курсу десятилетней давности — кивнул Чихачев.
— Пятьдесят лодок обошлись нам как полтора десятка миноносок — но с тех явно больший толк… О чем только думали ставя их на вооружение?. Глупость какая то… — Георгий посуровел.
— Все не совсем так — пояснил Чихачев. Когда они появились — флоты были несколько другие, да и адмиралы готовятся к прошлым войнам а успех американца Ханлея еще был достаточно свеж в памяти…
К тому же против старых броненосцев и фрегатов и при прежней еще несформировавшейся тактике они наверное что-то и являли собой…
Но сейчас достаточно пустить впереди эскадры в качестве сторожевых судов даже старые миноноски — их хода в десять узлов вполне хватит — попасть в них при их размерах из больших крепостных пушек вельми непросто а вот их полуторадюймовка легко отправит такую вот подводную лодку на дно — или просто протаранят…
— Дас-с… И как я понимаю никаким усовершенствованиям это… — он хотел сказать «недоразумение» но сдержался и закончил — изобретение не поддается? Жаль что господин Джевецкий тут не присутствует — ему было б наверное любопытно на это взглянуть…
Готовясь к поездке он хотел взят с собой и изобретателя — чтобы в случае удачи его сразу наградить и возможно даже выделить деньги на новые лодки. Но хитроумный поляк как оказалось уже полгода пребывал в Париже ведя какие то дела с тамошними фотографическими
— Идеи были но… Степан Карлович предлагал например оснастить их в порядке опытов электрическим ходом даже любезно переоборудовал одну за свой счет — сообщил управляющий Балтийского завода до того молчавший. Скорость была почти такой же а вот цена…
— Еще — подхватил Чихачев — предполагалось заменить буксируемые мины самодвижущимися. Господин Джевецкий помнится даже предложил особый минный аппарат — ибо аппаратам имеющейся конструкции просто не хватит места на столь малом судне — они чуть не тонули. Но он предъявил лишь эскизы чертежей а готовые проекты так и не были представлены, — на этот раз сарказм и насмешка адмирала стали совсем неприкрытыми. Он потребовал сперва оплатить расходы и пожелал патентной привилегии.
Но ведь думаю каждый поймет — даже с уайтхэдовской миною судно с трехузловым ходом не имеет и шанса выйти на дистанцию выстрела — хотя бы и целью окажется старый монитор с его воосьмиузловым ходом. Для этого ей придется сблизится с вражеским кораблем на встречном галсе — но пока она исполнит подобный маневр — противник успеет пять раз изменить курс. Если будет угодно я представлю тактические схемы возможных атак — там даже гардемарину будет понятна обреченность затеи.
Чихачев, чуть вздрогнул — вспомнив что царь может воспринять упоминание гардемаринов на свой счет — но Георгий был сама доброжелательность.
Ну что ж — доводы вполне рассудительные.
— А вы что об этом господа думаете так сказать вообще? — осведомился монарх после короткой паузы.
Чихачев вздохнул.
— Ваше императорское величество… чуть поклонился он. Я знаю что пишут о нас — адмиралах и о Морском техническом комитете так называемые прогрессивные газеты. Дескать мы враги новшеств и прогресса в морском деле и дай нам волю вернулись бы к чуть ли не к галерам.
Им Ваше Величество легко метать громы и молнии из кабинетов — но когда дело идет о безопасности державы — тут торопливость не допустима… Ибо если плохая статья в газете или журнале — даже в нашем «Морском сборнике» будет забыта через месяц — другой — то плохой корабль — это миллионы казенных убытков. И если угодно убытков двойных — ибо мало того что деньги ушли на негодный корабль — так еще потом придется строить на замену…
Никто из нас — из моряков российского флота — не отверг бы по настоящему сильное и полезное новшество. Никто же не отвергал например отличные водотрубные котлы инженера механика Тверского и Долголенко. Они ничем не хуже котлов Бельвилля! Но безответственных шарлатанов намного больше.
Я неплохо знал недавно умершего капитана I-го ранга Можайского! — подхватил Кази — много сил употребившего для постройки летательного аппарата. Как нечуждый технике человек скажу что им была проведена замечательная по искусности и смекалке работа — к примеру паровой машины со столь малым весом на одну индикаторную лошадиную силу нет нигде в мире. У аппарата господина каперанга был лишь один недостаток — грустно улыбнулся Михаил Ильич — он не летал…