Корона из роз, или Дорога домой

Сомерсет Надежда

– Мэлисента сказала, ты мне все расскажешь, о той нашей жизни, – осторожно начал разговор Хенол.

– А что рассказывать. Я и сам ничего не помню. Это лишь рассказ Сицилии. Его могу пересказать. Правда в это поверить сложно. Я поверил лишь наполовину.

– Расскажи, я хочу знать все, – наклонившись к нему, попросил Хенол, – даже если в это трудно поверить.

Всегда трудно сделать первый шаг

«Я, Рада, это все что помню о себе. В темноте мира вокруг себя, единственный лучик света – это надежда, что когда ни будь мои глаза смогут взглянуть на этот мир, увидеть его, разглядеть. В темноте, которая меня окружала, я видела проблески света, плавные очертания фигур… Увы я могу лишь чувствовать тепло исходящее от человеческих

рук. Именно руки, дают мне возможность заглянуть в самую душу, увидеть прошлое или будущее. И это было до того момента когда я почувствовала обжигающий жар исходящий от незнакомой женщины, такой светлой, что казалось мои глаза смогли уловить не только ее очертания, но и черты ее лица. Ее душа – исторгала тепло, покой и умиротворение. А ладошка была мягкой, кожа нежной. И тогда впервые я увидела свет, свет такой, что слепит глаза, свет, который и согревает и уничтожает, свет, который дает надежду и тут же ее забирает. Но вокруг этой золотой души я видела еще семеро душ, сильных, надежных, которые окружали и давай ей защиту. Именно в тот миг, я поняла, что я тоже хочу так, чтобы меня защищали, чтобы я могла освещать пространство вокруг себя и быть золотой душой, для них. И я поняла, что она моя надежда, потому мои слова, где я ее просила, вернуться за мной, были сказаны в пылу и с надеждой, надеждой умирающего».

В центре огромного каменного круга сидела женщина, укрытая черным кружевным плащом, с капюшоном на голове, руки сложены на коленях. Опустив голову, она казалось, смотрела на свои руки, вся в мыслях о прошлом и будущем этого мира. Мало кто знал, что она слепа. Серые глаза смотрящие на окружающий мир были слепы. О ней ходило много легенд, но одно было правдой – она видела души здесь живущих, потому что видеть их печальные лица, покрытые ранами, гнойниками и шрамами она не могла. А если бы увидела – наверное, ужаснулась бы. Ей прислуживал молодой человек, который даже под пытками не сказал бы, что его госпожа слепа. Так был ей предан. Он верил в ее силу, силу прорицания. Скудные крохи, которые он мог добыть для того, что поддерживать в обоих жизнь, были так малы, что женщина почти не вставала, боясь потерять последние капли жизненной энергии. То, что она зарабатывала прорицанием, мало им помогало, лишь давало возможность не умереть с голоду. Их не обижали, но и не помогали, считая, что прорицательница вполне ожжет прожить на те крохи, которые ей достаются при прорицании.

А вот слух у пророчицы был отличный. И когда по полу прокатился камешек, она подняла голову, поворачивая ее на звук шагов рослого мужчины: – Что тебе нужно путник? Сегодня я не отвечаю на вопросы, – а потом ее тонкий слух уловил с другой стороны шелест длинного плаща, которым запахнулся второй страждущий, правда, с другой стороны от нее. – Вас двое, против слабой женщины. Разве это честно?

Довольно приятный голос справа от нее ответил: – Пророчица, мы лишь хотим знать наше будущее, больше нам от тебя ничего не надо.

А Рада замерла, позади нее задыхался в руках третьего мужчины ее помощник: – Отпустите мальчика. Я вам нужна, он лишь мой слуга и ничем вам не поможет.

– Ты ведь нас не видишь, – женский голос разорвал тишину, отражаясь эхом от свода пещеры.

Рада подняла голову, пытаясь понять кого, она еще пропустила. У нее отличный слух и он ее еще не подводил, до этого мгновения. Увы, сейчас подвел. Может потому что она слишком ушла в свои мысли, или потому что эти четверо умеют ходить тихо, или потому что она слишком устала, голодная. Но она пропустила угрозу, и теперь приходилось за это расплачиваться. В зале установилась тишина, все ждали ее ответа. Рада подняла голову вверх, пытаясь рассмотреть ту, кто сейчас стоял перед ней: – Слепая женщина для вас не опасна. Так что вас привело ко мне? – боги как же ей хотелось применить магию. Магию смерти, которой она обладала вопреки всему. Но почему-то именно это вселяло в нее ужас и страх, сковывало ее пальцы, заставляя их дрожать, покрываться потом кожу и бежать по спине мурашки.

– Рада Итон, темный маг, ты нам нужна. Помоги нам, – слышался сбивчивый шепот женщины.

– Я не владею магией, не могу, – задрожали руки, и она спрятала их в полах плаща, укрывая их. Пряча больше от самой себя, чем от

незнакомцев, сжимая зубы от бессилия и страха. Почему ей так страшно?

Женщина присела перед ней и Рада ничего не видящая, замерла. Отголоски шагов и она знает, что в комнате трое мужчин. Двое слишком высоки, третий ниже, его шаги похожи на поступь крадущейся кошки, а вот с двумя великанами все проще. Они сильны и это знают, берут массой и силой. Третий же – гибкостью и ловкостью.

– Рада, ты должна вспомнить, – и отбросив стеснение, отбросила полу ее кружевного плаща и взяла в свои ладони ее теплые ладошки. – Мы не сможем без тебя. Мэлисенту надо спасти. Анн нашел выход из этого мира, мы сможем вернуться на землю, сможем восстановить наши жизни и наш мир. Только без тебя у нас не получится, нам нужна твоя магия, твоя сила.

Рада заплакала, слезы текли непроизвольно: – Я не могу, мне так страшно. Будто я побывала в самом аду, я не могу ее призвать, я могу лишь вспоминать ее. Отголоски моей магии и есть мой дар провидицы. Но на большее я не смею замахиваться.

– Рада, ты всегда была сильной девочкой. Даже когда тебя лишили всего, ты не сдалась. Да, твоя жизнь не была похожа на сказку, но неужели ты не хочешь отомстить той, кто ввергнул тебя сюда, – незнакомка опустилась на колени рядом с ней и обхватила ее за плечи, успокаивая и даря тепло. – Тебе нужно лишь поверить в себя. Твоя слепота это отголоски твоей силы. Поверь в себя, верни ее свою силу и вернешь зрение.

Тихий голосок у стены и все взгляды прикованы к мальчишке, который испуганно таращится на замерших перед ним мужчин: – Моя госпожа слишком слаба. Мало воды, воды почти нет. Она и не ходит уже несколько дней, потому что силы бережет.

– Селван! – голос незнакомки и Рада слышит, как двое мужчин направляются к выходу. Куда они пошли?

«У меня нет сил сейчас, предсказывать будущее. Я просто упаду в обморок от перенапряжения».

Она спрятала лицо в ладонях. Вот чего она боялась всегда. Страх стать игрушкой в руках сильных мужчин, потерять себя за кусок мяса или булочку, стакан воды. А сидящая рядом женщина будто поняла ее страх: – Они сейчас принесут и воды и покушать. И силы появятся. Теперь не надо бояться. Мы поможем тебе, – ее рука легка на плечо Рады и легко погладила, даря надежду. – Не бойся, мы не причиним тебе вреда. Знаешь, а ведь Мэлисента знала что здесь я найду тебя. Это ведь она направила нас к тебе. Генерал? – позвала она и стоящий недалеко мужчина, преодолев расстояние между ними, тяжело опустился рядом с Радой на колени.

– Когда король отпустил меня, и я смог дышать, Мэлисента подбежала и обняла меня и попросила найти пророчицу. Она то и сказала лишь несколько слов: пророк, найди ее. И убежала, а я стоял и думал, что именно ты должна все знать, ведь недаром в тебя верит столько людей.

– Я лишь могу читать души, иногда вижу будущее. Но я никогда не видела Мэлисенту, и почему именно ко мне она вас направила.

– Вот найдем ее, тогда сама и спросишь, – тяжело вставая, ответил тот, кого звали генералом. – Осталось дело за малым, пройти сквозь ворота.

– Питер обещал провести нас, да и Анн знает расщелину в стене, – успокоила его незнакомка, которая так и не убрала руки с плеча Рады. А сердце Рады забилось так быстро, что заболела под лопаткой.

«Надежда, лучик, который мне дали, и есть та самая надежда? Если бы я могла посмотреть в свою душу, увидеть свое будущее… Может попробовать увидеть его через душу этой женщины?» – и она ухватилась за эту мысль, обхватывая прохладную ладонь. То, что она увидела, повергло ее в ужас. – «Снег и холод. Мерзлые тела на снегу в крови и женщина, которая страшнее самой жуткой ночи. Это ее страхи? Или это правда было в ее жизни?» – Рада встряхнула головой и сосредоточилась на душе, сидящей рядом с ней. Смотреть внутрь было и страшно, и затягивало. И она увидела боль, боль от насилия, боль от бессилия. Рука упала сама собой, смотреть больше у нее не было сил. – «Сколько еще я увижу таких же душ, которые пытаются вырваться из самого низа? Но ведь со мной тоже могло это случиться? Я могла стать одной из тех несчастных, которые приходят ко мне, чтобы получить немного сочувствия. Я должна хотя бы попытаться вернуть себе зрение. Может эта женщина права, и все это лежит в моем прошлом?»