Корона из роз, или Дорога домой
Шрифт:
– А ты не обнаглела, пророк? – голос Яна был грубым с нотками иронии, но Мэл знала, ему понравилась ее игра, и теперь все это вызывает у него любопытство, интерес. Это было видно еще и по прищуренным глазам, по мелким морщинкам в уголках глаз.
– Зови меня Малта, – сбрасывая сапоги и укладываясь на кровать, подтягивая к себе подушку, простонала Мэл и закрыла глаза.
– Эй, я в темноте работать не могу, – взревел кузнец, делая шаг к ней.
– А это, извини, забыла, – окутывая всю комнату светом, прошептала Мэл и окончательно уснула. Вчерашний день, ночь и утро, и этот день были хлопотными, столько впечатлений ее психика никак не могла выдержать, и ей требовался отдых.
Сквозь сон, она слышала, как стучал молоток,
– Солнышко убавь яркость, а, – тихий голос у ее уха и тихий стон Мэл.
– Угу.
– Вот и умница, – мужчина, лежащий рядом с ней, сложил руки на груди и закрыл глаза, тоже уплывая в объятия сна.
***
Потянувшись, Мэл ощутила тяжелую руку у себя на животе, ее будто вдавили в кровать, еще и плечо болело от тяжести чье-то головы: – Это еще что такое? – повернув голову, увидела лежащего рядом Яна, уткнувшегося ей в плечо и нагло обхватывающего ее за талию. – Кажется, сказала же, что кровать моя.
– Сказала, но я устал, а кровать у меня лишь одна, так что я тут с краешку прикорнул, – не открывая глаз, промычал мужчина, но руку не убрал, да и голову тоже.
– А трогать меня значит можно? – возмутилась Мэл.
– Ты теплая и мягкая, и почему бы тебя не потрогать? – открывая один глаз, сказал Ян. – Твой кинжал готов, а это мой бонус, – рывок и его губы отпечатываются на ее щеке. – А это плата, за ночь.
– Вот как! Интересная плата, – огрызнулась Мэл, пытаясь вырваться из захвата.
– Мало? – хитро улыбаясь спросил, заглядывая ей в глаза спросил Ян, уже беря ее в захват рук и нависая над ней.
– Хорошо, отпусти, – уперлась ему в грудь Мэл.
– Строптивая, но мне нравится, ваша одержимость своей девственностью госпожа, – выпуская девушку и ложась на ее место, со смехом ответил Ян, смотря, как Мэл очищала себя магией, заплетала золотые волосы в косу и наливала себе чашку воды. – Эй, я согласен на договор, но с условием. И первое условие – я хочу тоже быть чистым.
– Как с тобой сложно, – вспыхнула Мэл, но взмахнула рукой, отправляя золотой мячик к застывшему мужчине на кровати. – И почему девственница? У меня, что на лбу написано – сколько и когда?
– Ну, я слышал про пророков, там разврат еще тот. А ты из моих рук вырывалась так, будто на раскаленной сковороде лежишь, – удовлетворенно осматривая себя после ее магии ответил кузнец.
Мэл улыбнулась, рассматривая кинжал, который лежал на столе на промасленной тряпке, хорошо отполированное лезвие, хорошо заточенное, острое, рукоятка деревянная, удобная и хорошо ложится в руку: – Я тебя знаю один день, это знаешь как первое свидание – а на первом свидании даже не целуются. А ты уже получил эту возможность.
– Отлично, пошли на второе, – подскочил с кровати кузнец.
– Второе еще надо заслужить, – остановила его Мэл, упершись ему в грудь ладошкой. Она услышала стук сильного, гордого сердца, легкое дыхание и захотелось почувствовать себя женщиной в его руках, даже глаза подняла, чтобы увидеть этот бешеный блеск в его глазах, увидеть его желание ею обладать, которое она видела в глазах Анн совсем недавно. Перед ней был мужчина, у которого в глазах было не только желание ею обладать, в его глазах было желание раскрыть перед ней свою душу. А он смотрел на нее и видел золото волос, фиалковые глаза и тонкая шейка, розовые губки, которые захотелось поцеловать, щеки, брови, носик – все у этой девушки было идеально. И сейчас сердце великана стремительно сжималось от тоски, страха, потому что она может ему отказать, а брать женщин силой он никогда не мог, да и не хотел. В силе можно найти покорность, но не любовь. А он хотел любви, хотел почувствовать этот вкус, желание. Эта женщина не была целомудренна, он это знал, но так было приятно ее подначивать, заставлять
– А ты смешной, когда смущаешься.
Ну, разве можно так издеваться над мужчиной: – Да, а так? – и ее резко перехватили за талию, развернули спиной к широкой груди и впились в ее шею, выбивая из девушки стон. – Так, я тоже смешной?
– Отпусти меня, – попросила Мэл, но руки не убрала и даже не попыталась вырваться из захвата. Ян уже почти простился с жизнью, только надеясь, что она его убьет сразу, не будет мучить долго, но девушка в его руках ничего не сделала, чтобы его остановить, лишь замерла.
– Я не могу, ты слишком сладкая, твоя кожа словно мед, у меня просто голову сносит от твоего запаха, от твоего тела. Прости меня, но нет, не отпущу, – шептал Ян, целуя ее маленькое ушко, отводя пальцами волосы с ее шеи и впиваясь губами в кожу, прикусывая ее и зализывая сразу. А Мэл пыталась устоять на каменном полу, она так старалась абстрагироваться от того, что с ней происходило, что совсем забыла, где она и с кем. И лишь ухватилась за его руку, удерживающую ее за талию, впиваясь ноготками. – Не могу больше, – застонал Ян и развернул девушку, обхватывая ее за щеки и впиваясь в ее губы, сминая их и заставляя раскрыться ее перед его напором. Чтобы удержаться на ногах Мэл пришлось ухватиться за его руки, ощущая под пальчиками силу и мощь, а внизу живота уже скапливалось желание. Правда желание и кузнеца она ощущала там же где-то в районе живота. Что уже было пугаться, они все равно уже не смогут остановиться. Да, она и сама этого, кажется, не хочет.
Я помню рыжеволосую княжну…
Ее раздевали медленно, смакуя каждую клеточку ее кожи, а она сходила с ума от нежности которой накрывало с каждой минутой все больше и больше. Кажется, горела каждая частичка кожи от горячих губ, от шершавых мозолистых ладоней, от легкой щетины, которая колола кожу и заставляла дрожать ее ноги, руки. Когда подкосились ноги, крепкие руки подхватили ее и легко уложили на кровать, накрывая своим телом и продолжая сладкую пытку, а Мэл сквозь мокрые ресницы уже молила чтобы ее взяли, чтобы она, наконец, смогла почувствовать всю мощь, всю силу, которая рвалась наружу сквозь объятия мужчины, который был так нежен и так боялся причинить вред, что совсем забыл о себе. Его каменный член упирался в ее живот и доставлял ему уже боль, а он продолжал гладить и целовать, прикусывать нежную кожу и тут же зализывать укусы, впивался в губы и тут же переходил к нежной шейке.
– Не мучай меня, – застонала она, перехватив его за длинные волосы и всматриваясь в глаза полные страсти.
– Прости, забылся, – простонал он, понимая, что действительно замучил и себя и женщину в своих объятиях.
«Какой же он большой» – Мэл и ахнуть не успела, как ее уже долбили, заставляя обхватить ногами его бедра, впиваясь в ее губы, вырывая у нее стон и почти крик, когда его пальцы сошлись на ее комочке страсти, которая готова был взорвать весь мир вокруг нее звездами. А Ян вбивался в нее так, что тряслась кровать, целовал ее, не смотря уже на ее сопротивление, на то, что ее тело содрогалось в судорогах. Лишь наблюдал за ней, чувствуя внутри ее вибрацию, и как дрожит ее тело, как обмякла девушка в его руках. Резко отстранился и перевернул ее на живот, уложил на подушку и продолжил, подтянув ее бедра к себе. Мэл выгнулась, а его пальцы сомкнулись на ее лепестках и кнопочке, которую с усилием опять массировали, заставляя ее очнуться.