Корона из ведьминого дерева. Том 1
Шрифт:
Морган ухватился за плотную ткань и стал поворачиваться, пытаясь найти край. Его постигла неудача. Он сделал еще один шаг вперед, но у него появилось ощущение, будто ткань оказалась с двух сторон. Какой безумец сделает палатку с двумя клапанами? И когда они успели заменить палатку, которая его вполне устраивала? Принц выругался и снова принялся шарить руками. Наконец ему удалось захватить большой кусок клапана, поднять его и шагнуть вперед, пошатываясь под тяжестью тяжелого материала на плечах и голове. Над ним появились звезды.
На мгновение у него возник вопрос: почему звезды находятся
О да. Я пил. Это многое объясняло.
На сей раз он сумел решить головоломку гораздо быстрее, сделал два шага в палатку и тут же ударился обо что-то голенью. Боль была такой сильной, что он запрыгал на одной ноге, ругаясь, как моряк из Мермунда, когда кто-то снял колпак с фонаря и палатку залил свет.
– Где ты был? – резко спросила его бабушка-королева. Морган едва не упал на землю, прежде чем сообразил, что лучше стоять на двух ногах. Потрясение от внезапно загоревшегося света и голоса королевы Мириамель еще не прошло, когда она добавила: – О чем ты думаешь, дитя? Приведи в порядок одежду, пожалуйста.
Морган поспешил застегнуть штаны, но выпивка сделала его пальцы неловкими, как сардельки.
– Я… ваше величество, я…
– О, ради бога, сядь, пока ты снова не споткнулся и не прикончил себя.
Он присел на сундук, который совсем недавно так жестоко его атаковал, голень все еще пульсировала от боли.
– Ну, я… это… я думал…
– Да, юный глупец, это твоя палатка. Я тебя ждала. Господи, ты же смертельно пьян. И от тебя воняет.
Он попытался улыбнуться, но ему показалось, что у него не получилось.
– Не моя вина. Астр’н. Астр’н вызвал людей барона Колфера на состязание.
Довольно долго Морган думал, что человек, который пил чашу за чашей вровень с ним, и есть барон Колфер. Он удивился, что барон так молод и мускулист и что на лбу у него татуировка Святого Дерева. Так продолжалось до тех пор, пока Морган не упал на колени и его не вырвало, а люди барона принялись громко вопить, поздравляя с победой кого-то по имени Бык, только после этого принц понял, что самого барона здесь нет.
Он бы не чувствовал себя так паршиво, если бы сумел одержать победу. В таком случае оно бы того стоило. И он бы не зря слушал жестокие слова королевы.
– Ты не представляешь, как тебе повезло, что здесь оказалась я, а не твой дед. Он уже начинает думать, что ты становишься причиной затруднений для нас.
– Я не… затр… не затруднение. Я… принц.
Его бабушка закатила глаза к небу.
– О, избавь меня от этого. Неужели так принц празднует день рождения своего отца? Пьет до самого утра? Возвращается в палатку шатаясь, полуодетый, воняя рвотой и дешевыми ароматическими подушечками. Неужели ты не можешь проводить время с женщинами, которые в состоянии позволить себе приличные ароматические шарики? От тебя несет, как на рынке в конце дня.
Да, теперь он вспомнил, что там было несколько девушек. Они с Астрианом провожали их до деревни, чтобы защитить, Ольверис ушел защищать женщину постарше, но дальше все окутал какой-то туман, когда прогулка превратилась в игру в прятки. Потом мокрая трава. Кто-то, кажется по имени Софра, вел себя очень дружелюбно. Затем он вернулся в лагерь, пытаясь пройти мимо демонического клапана палатки. И стал ждать, когда проснется его ленивый оруженосец и поможет… тут он вспомнил.
– А где Мелкин?
– Если ты имеешь в виду своего оруженосца, я отослала его за одеялом для меня – чистым одеялом. Я не ожидала, что придется ждать так долго, и замерзла.
Она выглядела очень нечастной.
– Пожалуйста, ваше величество. Ба’ушка. Я знаю, ты сердишься, но… я могу объяснить.
Королева Мириамель встала.
– Тут нечего объяснять, Морган. Нет ничего интересного или необычного в том, чем ты занимаешься, если забыть, что ты наследник Верховного Престола. – Она подошла к выходу из палатки. – Мы всего день или два проведем в Эрнисдарке – там уже ходят слухи о тебе и твоих друзьях, так мне рассказали, – потом мы отправимся в Элвритсхолл в Риммерсгарде, чтобы попрощаться с одним из самых лучших людей, из всех, что когда-либо знали мы с твоим дедом. И там ты будешь не просто гостем, а человеком, которого запомнят на долгие годы и который однажды станет ими править, перед которым даже король Эрнистира и герцог Риммерсгарда должны будут преклонить колени.
Неужели ты снова выставишь себя отвратительным шутом, как в Эрчестере и во время всего нашего путешествия? Заслужишь ты уважение народа или только его презрение? – Она накрыла фонарь колпаком, и теперь только ее голос делил с Морганом темноту палатки. – Мы уезжаем завтра рано утром. Изгримнур еще жив, но никто не знает, сколько ему осталось. С рассветом ты должен быть в седле. Если ты не опоздаешь и будешь выглядеть пристойно, я не стану рассказывать о том, что сегодня произошло, твоему деду. Так что помни, с рассветом.
– Это слишком рано, – несмотря ни на что, простонал Морган. – Почему так рано? – Он попытался вспомнить, что сказал Астриан, в тот момент его слова казались ему вполне разумными. – Я пью вино только для того, чтобы лучше спать и не… Я хочу сказать, что могу быть хорошим принцем. Лучшим принцем.
Наступило долгое молчание.
– Твой дед и я устали от твоих глупостей, Морган. – Голос королевы стал холодным, как клинок. – Очень, очень устали.
Королева без малейших проблем разобралась с клапаном палатки и беззвучно исчезла в ночи. Морган сел на сундук в темноте и стал думать о том, почему всем всегда легче, чем ему.
Глава 3
Разговор с гигантом, пожирателем мертвечины
Убывающая луна была еще почти полной, но ее, как и звезды, закрывали тяжелые тучи. Ярнульф мог легко представить, что он парит в высокой темноте, где обитает лишь бог, подобный исповеднику в кабинке, слушающему весь день рассказы о грехах человечества.
«Но бог, – подумал он, – не ощущает постоянного трупного запаха. Но так ли это? Ведь если бог не любит запаха смерти, – удивлялся Ярнульф, – зачем он создает столько трупов?»