Корона из золотых костей
Шрифт:
Я быстро взглянула через плечо. Ни Джаспер, ни Киеран не шевелились, их кожа приобрела темно-серый цвет, оттенок железа.
Меня затопила паника, собираясь вокруг моего бешено колотящегося сердца. Я переместила руки на грудь Кастила, пытаясь нащупать сердцебиение.
– Пожалуйста, пожалуйста, – шептала я. Слезы переполняли глаза. – Пожалуйста. Не поступай так со мной. Пожалуйста.
Ничего.
Я ничего не чувствовала ни от него, ни от Киерана, ни от Джаспера. В самом центре моего существа начал зарождаться гул. Я смотрела на Кастила – моего мужа. Мою сердечную пару. Мое все.
Я потеряла его.
Моя
Ярость разрасталась, пока я больше не смогла ее удерживать. Я даже не пыталась ее остановить. По моим щекам текли слезы и падали на железного цвета кожу Кастила. Гнев вырвался наружу, ударил в воздух и просочился в камень. Я почувствовала, как пол храма подо мной начал слегка дрожать. Кто-то кричал, но я не различала слов.
Склонившись над Кастилом, подобрала его упавший меч и коснулась губами его неподвижных, каменно-холодных губ. Древнее существо внутри меня запульсировало, как раньше. Я встала над мужем и повернулась. По полу храма пронесся резкий порыв ветра, загасив факелы. Листва на кровавом дереве затряслась, как сухие кости. Я крепче сжала короткий меч. Я не видела родителей Кастила. Не видела Аластира.
Передо мной стояли десятки человек в белом, с мечами и кинжалами. Знакомые металлические маски, какие носят Последователи, скрывали лица. Теперь их вид меня не пугал.
А только разжигал ярость.
Первозданная сила затопила все мои чувства. Заставила замолчать все эмоции, кроме одной: жажды мести. Ничего другого не осталось. Ни сочувствия. Ни жалости.
Я была собой.
И вместе с тем чем-то совершенно иным.
Небо над головой оставалось безоблачным, изумительного голубого цвета. Оно не разразилось кровавым дождем, но моя плоть заискрилась. На коже заплясали серебристо-белые огоньки. Они начали потрескивать, когда из меня вырвались растрепанные нити, опутали колонны, словно блестящая паутина, и поползли по полу, покрывая его сетью мерцающих прожилок. Моя ярость превратилась в осязаемое существо, живую силу, от которой нельзя сбежать. Я шагнула вперед, и камень треснул под моим сапогом.
Отколовшиеся кусочки и пыль полетели вниз. Несколько нападающих в масках отступили. В статуях богов появились тонкие трещины. Разломы на полу разрастались.
Из рядов нападающих в масках вырвался один и бросился ко мне. Он занес меч, и на лезвии отразился солнечный свет. Я не шевелилась, ветер развевал мои спутанные волосы. Нападавший закричал, обрушивая на меня рукоять меча…
Я схватила его за руку, блокировала удар и вонзила клинок Кастила глубоко в его грудь. Его туника окрасилась кровью, он содрогнулся и завалился на бок. Меня атаковали еще четверо. Я поднырнула под рукой одного и перерезала горло другому. Брызнула кровь, а я крутанулась и, замахнувшись мечом, обрушила его на металлическую маску. Мою спину пронзила резкая, жалящая боль, когда я наступила на грудь мужчины и, оттолкнувшись, выдернула клинок из его черепа.
Меня схватила чья-то рука, и я, развернувшись, всадила меч глубоко в живот нападавшего. Резко дернула, вытаскивая клинок и вкладывая бушующее во мне неистовство в крик. Ярость пульсировала в воздухе вокруг меня. Статуя в дальней части храма раскололась надвое, и каменные обломки обрушились на пол.
Волна боли охватила мою ногу. Я повернулась, замахнувшись мечом по широкой дуге. Лезвие почти не встретило сопротивления. Кинжал сверкнул в моей руке, когда голова и маска покатились в противоположные стороны. Краем глаза я заметила, как один из Последователей схватил под руки застывшее тело Киерана. Подбросив кинжал, я перехватила его за рукоятку и, отведя назад руку, метнула. Клинок ударил под маску, и нападающий отшатнулся назад, хватаясь за горло.
Мое внимание привлекло какое-то движение. Нападавшие в масках наводнили храм. По краям моего поля зрения возникло серебристо-белое свечение, и я услышала голос – женский голос, – прошептавший в моей голове: «Так не должно было быть».
На миг я увидела ее. С волосами как лунный свет, она погружала руки глубоко в землю. Врожденное знание подсказало, что она находится там, где сейчас стоит храм, но в иные времена, когда мир был непознанным. Она запрокинула голову и закричала с той же страдальческой яростью, которая безжалостно пульсировала во мне. От того места, которого она касалась, разлился, пропитывая почву, серебристо-белый свет. Земля пошла трещинами, и из нее вокруг женщины показались тонкие белые пальцы – скорее даже кости. До меня долетели ее слова. «Я покончила с этим. Со всем этим».
Как и я.
Я содрогнулась. Образ женщины померк, и я отшвырнула меч. В пустоте, царящей в голове, я представила, как блестящие нити отходят от колонн. Так и получилось: они окутали дюжину нападавших тонкой паутиной. Я хотела, чтобы они чувствовали себя так же, как и я. Опустошенной. Надломленной. Потерянной.
Кости треснули. Руки и ноги оторвались. Спины сломались. Они попадали, как подрубленные деревья.
Остальные повернулись от меня и бросились бежать. Спасаться. Я им этого не позволю. Они заплатят. Ощутят вкус моего гнева и потонут в нем. Я развалю это сооружение, а потом разнесу все королевство, чтобы убедиться, что они почувствовали мой гнев. Они испытают то, что бурлит внутри меня, и что они сами вызвали.
Ярость вырвалась из меня в новом крике, и я шагнула вперед, вздымая руки. Нити поднялись с пола. В моем воображении они выросли и размножились, потянулись за пределы Покоев Никтоса к деревьям и городу внизу. Я начала снова поднимать руки…
И среди хаоса увидела его. Аластир стоял в передней части храма, за пределами досягаемости бурлящей ярости и энергии. Я не чувствовала от него страха. Только принятие. Он смотрел на меня так, словно этого и ждал.
Он встретился со мной взглядом.
– Я не представляю угрозы Атлантии, – сказал он. – Зато ты представляешь. Ты всегда была угрозой.
Мой затылок взорвался болью, такой внезапной и ошеломляющей, что ничего не могло остановить хлынувшую на меня тьму.
Я провалилась в никуда.
Глава 3