Корона клинков
Шрифт:
Прямо перед его носом по травинке полз толстый светлячок. Он ловко перебирал лапками, карабкаясь вверх, его брюшко слегка светилось тёплым золотистым светом.
— Тебе хорошо, — едва слышно сказал Аэций букашке, — ты ползёшь куда хочешь. А я — другое дело, невольник богов.
Больше всего на свете принц ненавидел, когда его заставляют или что-то навязывают. Сейчас в роли заставляющего выступает стечение обстоятельств, словно сама богиня Судьбы тащит куда-то, подсовывает решение, да ещё приговаривает: «Ошибёшься, и вы все
Утром Ясень поднял всех с первыми лучами солнца. Торки ворчал что-то о вреде для здоровья столь ранних побудок, но Аэций проснулся мгновенно, как человек, обременённый заботами.
Пока фавн готовил завтрак, принц сам заговорил с дядей, ему хотелось поскорее закончить тяжёлый вчерашний разговор.
— Я подумал, дядя Этан, и решил, что поступлю так, как ты советуешь. Поеду в Рию и стану императором. Главное, чтобы вы всегда были рядом. Мне необходимо кому-то доверять, советоваться, и вообще, не представляю, как я буду без вас.
Он просительно поглядел на Торки.
— Я просто боюсь остаться один.
— Да ты, я гляжу, парень — не промах, — улыбнулся польщенный фавн, — но лично я — за. Не оставлять же тебя на растерзание дворцовым интриганам, среди которых, уверен, ищи — не найдёшь людей, обременённых честью и совестью.
Аэций посмотрел на дядю большими встревоженными глазами, как ни крути, а основное слово оставалось всё же за ним.
— Ты можешь не сомневаться, мой друг, я не оставлю тебя. — Твёрдо сказал Ясень.
Лицо мальчика просияло, и он облегчённо выдохнул, как будто с его плеч свалилась невидимая тяжесть.
— Тогда надо обсудить расстановку политических сил в столице и составить план действий. Дед всегда говорил, что правильно составленный план — почти половина решения задачи.
— Хорошо, но об этом поговорим чуть позже, — кивнул Ясень, — сейчас нужно обсудить кое-что ещё. С этой самой минуты ты забудешь своё имя и начнёшь называть меня отцом. Наше сходство сыграет здесь добрую службу, так мы вызовём меньше подозрений. А имя мы тебе придумаем.
— Правильно, подхватил Торки, — чем меньше посторонних знают твоё истинное имя, тем спокойнее. У нас, например, вообще считают, будто демоны могут украсть твою душу, если назовут истинное имя. Хотя я не больно-то верю в подобную ерунду.
— А как тебя звала твоя матушка? — простодушно спросил Аэций, — ты в кругу друзей, и жадных до чужих душ демонов тут нет и в помине.
— Ну не знаю, — замялся парень, — в праве ли я.
— В праве, в праве, — заверил его Ясень, — я прекрасно знаю, что Тарквинием
— И не только. Я ж вас тогда впервые видел. Почём мне было знать, для чего вы выкупили меня у обезумевших мужиков. Может, вы колдун и фавнов ночами на перекрёстках в жертву приносите? А что, я и не такое мог подумать.
— И как? — эльф улыбнулся, — я не сильно тебя разочаровал?
— Да ты, Торки, трус, — бросил Аэций, — тебя спасают, а ты приписываешь своему спасителю всякие гадости, да ещё врёшь напропалую.
— Это же козе понятно, здорово я тогда перепугался, что правда, то правда. Думал, конец мне: либо сами забьют, либо жрецам сдадут, а те запытают до смерти.
— Но вот сейчас тебе ничто не мешает сказать, наконец, своё имя. Самое время загладить оплошность.
— Сейчас? — переспросил фавн, будто страдал глухотой. Выглядел он несколько обескураженным: запустил пятерню в густую шевелюру и ожесточённо поскрёб макушку, — ладно, только, чур, не смеяться. Вообще-то я про истинное имя всё выдумал, просто родители назвали меня очень уж не мужественно.
Фавн смолк, надеясь, что друзья проявят достаточно такта и не заставят произносить вслух унижающее прозвание, но они молчали.
— Согласитесь, Зяблик — не самое удачное имечко, особенно, если знакомишься с девушками. Засмеют. Словно собачонку кличут: Зяблик! Зяблик!
— Дед всегда говорил, что врать вредно.
— Ага, — огрызнулся Торки, — только вот в толк не возьму, для кого.
— Конечно же, для того, кто врёт, — уверенно ответил принц, — всякое враньё вылезает наружу.
— Тебе легко говорить, когда сам носишь королевское имя. — Фавн вздохнул. — Поглядел бы я на тебя на моём месте.
— Дело вовсе не в имени, — горячо возразил мальчик, — а в делах, которыми ты это имя прославишь или опозоришь.
— Аэций прав, — вступил в разговор Ясень, — знавал я одного гнома, имя которого переводилось на лирийский примерно как Шершавый зад, что, впрочем, не помешало ему стать отличным воином. Так что и друзья, и враги произносили смешное имя с почтением.
— Пускай Шершавый зад сколько угодно наслаждается своим именем, — Торки лихо пнул мухомор, — я же со своей стороны предпочитаю Тарквиния.
— Но Зяблик звучит совсем не плохо, — примирительно сказал принц.
— Вот и забирай Зяблика себе!
— И заберу, ничего зазорного в этом нет. Зяблик, так Зяблик. Если понадобится, я и Шершавым задом назовусь.
— Вот и отлично, — положил конец препирательствам Ясень, — пусть будет Зяблик. А я стану мэтром Айком, добропорядочным торговцем. Как моему сыну и ученику тебе полагается оружие.
На поясе Аэция, к немалой гордости мальчика, появился длинный кинжал. Они шли довольно быстро, принц стал втягиваться, не отставал, да и усталость уступила место той особенной лёгкости, которую можно приобрести только путём тренировок.