Корона клинков
Шрифт:
— Ты видел Корону?
— И не однажды, — подтвердил Ясень, — золотой обруч, украшенный большими драгоценными камнями, аскетичный и грубоватый, как раз в духе твоего отца.
Принц немного помолчал, а потом спросил:
— Что случится с тем, кто попытается надеть корну не по праву?
— Проргол утверждал, что самозванца Корона просто убьёт, но как именно не уточнял. Возможно, заключённые в ней клинки проткнут нечестивца на месте, а может быть, его просто вывернет наизнанку, как говаривал один мой знакомый гном, мехом внутрь, — старший эльф пожал плечами, — гадать бесполезно. Могу сказать лишь, что Поргол — большой
— А вдруг и я превращусь в это, ну, мехом внутрь? — поёжился Аэций, — страшновато как-то примерять такую опасную вещь, как Корона клинков.
— Твои опасения совершенно беспочвенны. В детстве ты много раз на моих глазах играл с короной и надевал её.
Принц коротко вздохнул. Воображение в красочных деталях рисовало ему картину, что может случиться, если замечательная магия Проргола неожиданно даст сбой.
Словно прочитав мысли мальчика, Ясень сказал:
— Можешь быть спокоен, сразу после твоего рождения Проргол провёл дополнительный ритуал, кровно связывающий Корону клинков с тобой. Так что надевать её ты можешь без сомнений. Корона клинков примет только тебя.
Глава 10 ПРЯТКИ И ДОГОНЯЛКИ
Утреннее солнце настойчиво пробивалось в капитанскую каюту, металось по стенам лукавыми солнечными зайчиками, отражаясь от волн, что бились о борт галеры, идущей в Лерону. Осокорь не обращал внимания на радостную свежесть ясного утра, он был очень занят. Перед легатом на столе лежала карта. Ему предстояло ещё раз всё хорошенько обдумать.
Лерона, Лерона… Красивый город на побережье, старейший в империи университет, военно-морская база, порт. Нет, Меллорну здесь делать нечего. Едва выбравшись из Осэны, он избегал сколько-нибудь крупных городов. А в Лероне целых два легиона. Сам бы Осокорь на месте эльфа нипочём бы туда не сунулся. Значит, сюда, он повёл пальцем вдоль прямой, как стрела, линии Военной Серакской дороги, к перевалу. Даже если вы, господа беглецы, опередили нас, должны вы были оставить хоть какой-то след. Еда вам нужна, это раз, ночевать где-то надо — это два. Значит, мы вас найдём. В каждую деревеньку заглянем, на каждом постоялом дворе расспросим, но найдём. Это вы, сударь мой Ясень, во время войны и на своей территории в силе были, а сейчас — другое дело. Доберёмся до Пригориц, а там видно будет.
Кружочек на карте, обозначавший столицу Серакского виноделия, почему-то притягивал взгляд легата. Значит, Пригорицы. Интуиция вкупе со способностями и опытом разведчика редко обманывала его. Интересно будет проверить.
Порт Лероны, прилепившийся к скалистому побережью, встречал прибывших двумя достопримечательностями: одним их которых был запах несвежей рыбы, а вторым — хищных очертаний галера, царственно возвышавшаяся над другими судами. Осокорь мгновенно узнал «Горгону» — отделанную чёрным деревом личную трирему Второго консула Марка Луция. Это означало, что шеф Осокоря спешно прибыл в Лерону. Либо он предвосхитил действия своего подчинённого, либо его сюда привели совершенно иные дела. В любом случае следовало отправляться с докладом.
Осокорь критически осмотрел в зеркале свои щеки с позавчерашней щетиной, вздохнул и полез за бритвенным прибором. Пока он брился, денщик капитана наводил глянец на походные
— Что вам угодно? — холодно поинтересовался капитан консульской галеры — тощий желчный мужчина с трубкой во рту, которую почему-то держал незажженной.
Хотя капитан знал Осокоря, однако сделал вид, будто перед ним самый обыкновенный человек, случайно забредший на борт его судна. Легату оставалось только гадать, почему капитан ведёт себя столь странно. Должно быть, он считал, что так он более значителен.
— Потрудитесь доложить господину Первому консулу, что его желает видеть легат Первого безымянного легиона Марин Туллий для личного доклада.
— Господина Второго консула в данную минуту на борту вверенного мне судна нет.
Произнёс капитан тоном, в котором безошибочно угадывалась спесь ограниченного человека, пребывающего в твёрдой уверенности, что занимает неподобающе низкий пост.
— Вы случаем не располагаете информацией, куда он мог отправиться? — поинтересовался Осокорь с улыбкой, означавшей, что он начинает терять терпенье.
— Возможно, — наклонил голову его собеседник, — но я не уполномочен сообщать её. Вот если вы зайдёте попозже…
— Возможно, я не зайду попозже, — рявкнул Осокорь, — я подожду здесь. А вы, как капитан вверенного вам судна, не мешкая пошлёте за господином консулом своего самого расторопного человека.
— Слушаюсь, экселенц, — словно внезапно узнав посетителя, ответил капитан.
— Я пройду в библиотеку.
— Вы завтракали, экселенц? У нас остались чудные куропатки, запечённые в тесте вместе с майораном и маслинами.
— Не откажусь, — согласился легат, — и подайте вина, красного.
Осокорь слышал, что Бестия всегда возит с собой запас самых лучших лирийских вин, и не собирался упускать возможность промочить горло парой стаканчиков. Но ему не пришлось долго наслаждаться вином своего шефа, капитан появился и сообщил, что Второй консул на борту «Горгоны» и требует гостя к себе немедленно.
Очутившись в знакомых, отделанных чёрным деревом апартаментах, он сразу почувствовал, что Бестия нервничает. Патрон слишком внимательно вглядывался в лицо подчинённого, будто пытаясь прочесть результат до того, как тот откроет рот.
— Ну как? — не ответив на салют и приветствие, спросил он, — ребёнок уже у тебя?
— К сожалению, нет, ваша светлость. Но я знаю, где его искать, и уже послал людей.
— Ты разочаровываешь меня, Туллий, разочаровываешь раз за разом. — Бестия сделал несколько шагов по каюте, — тебе никогда не приходило в голову, что так разочаровывать меня просто опасно?
— Приходило, но Второй консул должен учитывать объективные обстоятельства, которые не единожды вставали у меня на пути.
— Обстоятельства, — скривился консул, — обстоятельства оставь слабакам и бездельникам. А мы их обходим или преодолеваем. Как получилось, что ты не смог взять мальчишку у озера?
Осокорь прочистил горло.
— Глупая инициативность местного прокуратора, да и старик предполагал подобное развитие событий. Он условным знаком предупредил питомца.
— Кстати, как получилось, что травник умер, так и не сказав ни слова о мальчике?
— Виноват, ваша светлость, должен был предвидеть глупое рвение у местных.