Корона Ксилара
Шрифт:
– Кто он?
– Молодой человек из благородной семьи, связанной с Регентством.
– Его имя?
– Я... я не скажу. Ты убьешь его, а я л-л-люблю его. – И она разрыдалась.
Джориан поднял опрокинутый стул и уселся на него, спрятав лицо в ладонях. Затем он сказал:
– Вы тоже садитесь. Нужно решить, что делать.
Карадур воскликнул:
– Какая жалость, что мы позволили чиновнику уйти с короной, прежде чем все выяснилось!
– Ничего не попишешь, – отозвался Джориан. – Он уже вернулся во дворец, и его теперь не вытащить оттуда,
– Да! Но Регентство никогда не расторгнет мой брак с тобой, пока есть надежда поймать тебя и отрубить тебе голову.
Маргалит спросила:
– Джориан, если бы ты узнал имя отца ребенка, ты бы убил его?
Джориан тяжело вздохнул.
– Именно об этом я подумал в первый момент. Но потом...
– Что потом?
– Потом разум взял верх. Если бы я убил его, что бы мне досталось – жена, оплакивающая убитого любовника и вынашивающая не моего ребенка? Я думал, что вы увидите самое замечательное воссоединение влюбленных в истории, но оказалось... Почему ты не сказала мне раньше?
Маргалит развела руками.
– Я не могла предвидеть последствия.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, ты мог умереть, или Эстрильдис могла умереть, или же юный сэр... тот безымянный юноша... тоже мог бы умереть. Тогда зачем бы мне было тебе рассказывать – разве что сделать тебя еще более несчастным? Кроме того, я в первую очередь верна ей, а не тебе. И, между прочим, я неоднократно делала тебе намеки.
– Да, верно. Они часто встречаются, эти двое?
– В последний год он приходил ежедневно. Через некоторое время она попросила меня оставлять их наедине.
Джориан обернулся к Эстрильдис.
– Моя милая, чем этот молодой человек так вскружил тебе голову?
– Ох, он красивый, храбрый и любезный, как рыцарь из феодальных времен. И родом из знатной семьи.
– Ты хочешь сказать – совсем как рыцарь из романов. У нас в Оттомани еще остались рыцари. Некоторые из них неплохие парни; но остальные – обыкновенные забияки и развратники, которые, не моргнув глазом, зарежут простолюдина, заподозрив в нем недостаток почтительности. А я – невзрачный, практичный трудяга, и мои предки, как и твои, были крестьянами и ремесленниками. Но скажи мне, почему ты была как пьяная, когда Теватас привел тебя сюда?
– Потому что я была пьяная. Этот негодяй опьянил меня.
– Каким образом?
– Он пришел сегодня днем, сказав, что может вывести меня из дворца на встречу с мужем. Но я отказалась. Как бы сильно я ни ценила тебя, Джориан, мое сердце отдано другому.
– И что потом?
– Теватас ушел. После ужина он вернулся, сказав, что достал редкий чай из Курамонской империи. Он принес чайник, завернутый в полотенце, чтобы он не остыл, и пригласил меня отведать редкий напиток. Мне показалось, что у него странный вкус, а потом у меня затуманились мозги, и я не понимала, что делаю. Я помню, как Теватас укутывал меня в этот крестьянский плащ и выводил из дворца, сказав стражам, что я – его подружка.
Керин сказал:
– Теперь ясно, зачем Теватас ходил к аптекарю.
Джориан безмолвно сидел под взглядами друзей. На их лицах читалось любопытство, ожидание и следы страха. Наконец он сказал:
– Я не вижу иного способа распутать этот узел, кроме как примириться с потерями и бежать. Керин пусть отведет Эстрильдис к воротам дворца и оставит ее там. Она может придумать сказочку, будто улизнула из дворца, чтобы побродить по городу без ох...
Резкий стук в дверь прервал его слова. Джориан схватил меч в ножнах, стоявший в углу, вытащил клинок и подошел к двери, пробормотав:
– Если это головорезы Регентства, то я им живым не дамся. Все отойдите назад! Входите, кто там! Дверь не заперта!
За дверью стоял стройный, чрезвычайно красивый юноша несколькими годами младше Джориана. При виде Джорианова меча он воскликнул: «Ха!» – и потянулся к собственному оружию.
– Коринеус! – закричала Эстрильдис.
Джориан отступил на шаг.
– Еще одна загадка разрешилась. Ну ладно, заходи и закрывай дверь! Не стой там, как сосунок!
Молодой человек шумно вздохнул и вошел в комнату, сказав:
– Очевидно, ты хочешь убить меня и тем самым смыть с себя пятно позора. Ну что ж, попробуй! – И он встал в оборонительную позицию.
– Ты не понял меня, – сказал Джориан. – Я знаю о том, что у тебя было с моей женой, но не желаю никому причинять горе или же оставлять ребенка без отца. Нет у меня желания и усыновлять его. Так что забирай Эстрильдис – она твоя.
Сэр Коринеус удивленно нахмурился.
– Правильно ли я тебя расслышал? Мне казалось, что Джориан был храбрецом, а не отъявленным трусом.
– Моя храбрость тут ни при чем. Если мы вступим в бой, либо ты меня убьешь, либо я тебя. Я не жажду погибнуть от твоей руки; а если я убью тебя, то что мне это даст? Что я могу выручить за твой труп? Твоя шкура вряд ли пригодится кожевникам, а убитых врагов мы не едим, как в Паалуа.
– У тебя нет рыцарского чувства чести! Ты говоришь как простой ремесленник, холодный рассудительный торгаш!
Джориан пожал плечами.
– Поступай как знаешь. Если ты нападешь, я сумею постоять за себя; но не обижусь, если ты воздержишься.
– Совершенно ясно, что ты простолюдин, иначе потребовал бы немедленного удовлетворения, когда я назвал тебя трусом!
– Мой милый мальчик, ты живешь в прошлом! Подобные идеи забыты в Ксиларе уже более столетия!
– Для тебя – возможно, но не для меня. Сколько мне еще оскорблять тебя, пока ты не начнешь бой?
– Вы испытываете мое терпение, молодой человек, но я стараюсь вести себя разумно. Почему тебе так не терпится драться?
– Потому что, пока ты жив, я не могу жениться на Эстрильдис. Значит, один из нас должен умереть. Защищайся! – И Коринеус бросился вперед, занося над Джорианом меч.